на пламя, прежде чем дать тому потухнуть, а потом бросает зажигалку на тумбочку рядом с букетом засохших цветов с таким видом, будто ему всё наскучило. – Видишь ли, все думают, что ты убийца и психопатка. Включая меня, разумеется. Неужели не устала от того, что тебя обвиняют во всём плохом, что происходит вокруг? Неужели не хочешь справедливости? – смех у него выходит мрачный. – Ну правда, только скажи, и наручники твои. Здание старое, батареи не предусмотрены, но если хочешь, могу приковать тебя к креслу. Кажется, тебе оно приглянулось.
«Я хочу, чтобы наш разговор закончился».
– Справедливость меня уже однажды погубила, Мир.
– Тогда докажи, что не психопатка.
– Ты меня не знаешь.
Он не отвечает и не смотрит больше в мою сторону, так что я разворачиваюсь, мечтая поскорее убраться в комнату и остаться одна.
– Знаешь, что мне интересно? – раздаётся его вопрос за моей спиной.
– Нет.
– Мне интересно, сделала ли ты всё то, что сделала, ради удовольствия. Или, притворяясь хищником, просто спасаешь себя от участи жертвы.
7. Мир
Она мне не отвечает. Может, стоит пойти следом и потребовать ответа, но пока я раздумываю, она хлопает дверью спальни, и дыхание спирает от той злобы, которой пропитан её жест. А я так и стою на месте.
«Я её разозлил».
Ну и хорошо. Что бы она там ни думала, я не боюсь ведьм. И возможно, гнев даже поможет ей справиться с собственным страхом, когда она осознает, что не помнит лицо Влада. Сегодня она посмотрела на его фотографию, висящую в этом самом коридоре, и увидела незнакомца, даже не узнала прежнюю себя на одном из снимков. Я спросил о нём, а она снова соврала.
Она не помнит, кто её убил.
Подняв зажигалку с тумбочки, щёлкаю стартером, распугивая тени, и подношу огонь к фотографии светловолосого мальчишки. Он выглядит счастливым, у него безупречная улыбка… Ненавижу его. Ненавижу так сильно, что хочется кричать! Может, следует сжечь фотографию прямо сейчас, сжечь всё вокруг и тоже избавиться от воспоминаний о нём, потому что именно из-за него я теперь застрял тут с этой лгуньей.
«Не жалуйся, Мир».
Скоро она сообразит, что не помнит ни лиц, ни голосов кого-либо из своего прошлого. Такова цена смерти. Останутся эмоции, цвета, запахи, набор слов, ассоциируемых с людьми, но память? Туман и морок. Мертвы не те, кто не дышит, а те, кому некого любить и некем быть любимыми. Это и есть настоящая пытка: быть мёртвым внутри, всё ещё дыша. Отбери у человека воспоминания, и что от него останется? «Лгунья, лгунья, Огонёчек. Сможешь ли теперь жить со своей ложью?»
«Не жалуйся, Мир. Ты ведёшь себя эгоистично, — напоминает голос отца в голове. – Что подумают люди?»
Да плевать, что они подумают.
Погасив зажигалку, я позволяю тьме снова сомкнуться вокруг. История Ярославы Славич подошла к концу. Моя же только начинается.
8. Ярослава
– Доброе утро! Завтракать
