так что понятия не имею, выгляжу ли я презентабельной, нормальной, живой – в одежде и теле, которые мне не принадлежат. И на душе апатия.
Когда я ничего не отвечаю, Лаверна вытаскивает из кармана жвачку и незатейливо рвёт ногтями обёртку.
– Не будь такой зажатой, – говорит она, кладя одну, две, три жевательных резинки на язык. – Ты можешь быть со мной откровенной.
– И с чего бы мне быть откровенной с кем-то, с кем я разговариваю впервые в жизни, Лаверна?
– Просто Лав. Именно потому, что ты разговариваешь со мной впервые в жизни? Я ничего не жду от тебя – ты ничего не ждёшь от меня. Мы идеальная пара.
Мне интересно, правда ли она такой лёгкий на подъём, разговорчивый человек или репетировала эту речь заранее. Может, Мир или Ади, или кто-то ещё попросил её со мной пообщаться, разговорить меня, выпытать тайны? Её голос звучит мягко и вежливо, но в то же время ровно и отстранённо, на дружелюбной дистанции, которую ты соблюдаешь с коварным незнакомцем.
«А может, Лаверна просто хочет создать хорошее впечатление, как любой нормальный человек, может, она просто нервничает». Почему я не могу поверить, что бывают люди с добрыми намерениями? «Ах, да, потому что последний, кому я доверяла, меня предал и оставил умирать».
Мало кому хочется гулять в такой холодный день, и чем дальше мы заходим, тем меньше прохожих нам попадается. Парочка детишек с бабушкой проходят мимо и исчезают за кустами сирени, и остаётся лишь седая, угрюмая женщина, читающая газету в киоске со снеками.
– Любишь вафли? – начинает опять неугомонная Лав. – Тут они вкусные, тонкие и хрустящие, завёрнутые в трубочку и с начинкой.
Несмотря на то что кофе со вкусом грязи составил плохой завтрак, и мой желудок урчит от одной мысли о вафлях, я говорю:
– Нет.
Игнорируя мой отказ, Лаверна разворачивается лицом к парням, продолжая шагать спиной, и предлагает остановиться.
– Ненавижу вафли, Лав, – качает головой Аделард. – Давайте перекусим чем-нибудь нормальным попозже. И разве ты не следишь за фигурой, или типа того?
– Переживай за фигуру свой невесты, а не за мою, – язвит Лав, в то же время очаровательно улыбаясь. – Заметила, она в последнее время ест много сладкого, а хрупкой я бы её и раньше не назвала. Кроме того, – её взгляд перемещается на Мира, – ты ведь любишь вафли. – Мир никак не реагирует на её хлопающие ресницы. – Купи мне одну с солёной карамелью, хорошо?
После долгой паузы, Мир обращается ко мне.
– А тебе что?
– Ничего. Я тоже ненавижу вафли. – Доедать пропадающие бутерброды с вареньем из холодильника – это одно, а позволять кому-то платить за твою еду – совсем другое. От этого ты чувствуешь себя обязанным, купленным. Никто не делает ничего просто так, взамен всегда ждут, как минимум, благодарности. «А мне не нужна причина для того, чтобы благодарить людей, которых я планирую обмануть, вынудив отдать мне мои кости, а потом сбежать в теле их подруги».
Когда
