сказал Влад Богдану в тот день. – Выбирать, кому помогать, править из тени… Именно так ведут себя герои в начале, а злодеи в конце.
В следующий раз Влада я встретила через месяц. Шла мимо больницы и увидела его, уже без гипса, сидящим на той самой скамейке и болтающим с Богданом. Эти двое выглядели теперь как давнишние друзья. Странно, потому что либо они нашли что-то общее – что казалось маловероятным, либо Богдану нужно было что-то от Влада – что казалось ещё менее вероятным. И вечером того же дня голос Влада остановил меня, когда я возвращалась домой с рынка.
– Ты и правда это сделала, Ярослава? – спросил он у меня за спиной. Я глянула через плечо. Его лицо немного загорело за лето, и веснушки усеивали нос и щёки. Без гипса и костылей он выглядел выше, а может, просто больше не сутулился. – Слышал, ты пыталась сжечь собственный дом.
«Разумеется, это ты и слышал». Одна из лучших сплетен нашего посёлка, которую вывернули в десяток версий. Неудивительно, что люди делали всё, чтобы каждый гость их знал.
– Пыталась, – я продолжила шагать, ожидая, что Влад надо мной засмеётся. Нет смысла убеждать людей в обратном, когда они уже всё для себя решили, это я уже давно уяснила.
– Тогда… сожжёшь мой дом, если попрошу?
Крепче сжав пакет с продуктами, я едва удержалась, чтобы не оступиться. Это что-то новенькое. Влад не видел моё лицо, но должно быть, заметил мою удивлённую паузу, когда догнал и поравнялся со мной. Я посмотрела на него. Ни тени насмешки в глазах.
– Как ты меня нашёл? – спросила я.
– Поверишь, если скажу, мы встретились случайно?
– Нет.
– Хорошо.
Мы молча завернули за угол. Солнце висело уже низко, и нас окутывали длинные тени, отбрасываемые домами вдоль улицы. Мне не хотелось, чтобы Влад шёл за мной, не хотелось, чтобы Тата его увидела, ведь она и так болтала о нём всё лето, потому что, очевидно, заметила его в тот раз через дорогу со стадиона, а новое лицо никогда не оставляло её равнодушной. Однако мне и не хотелось, чтобы наша непостижимая беседа заканчивалась. Поэтому я пошла медленнее. Может, я не люблю самоуверенных, как Влад, людей, однако люблю, поняла я, когда эти самоуверенные люди считают меня себе равной.
– Как Богдан? – спросила я.
– По-прежнему любит иррациональные сказки, – усмехнулся Влад.
– Я видела вас двоих у больницы. Вы выглядели… как друзья.
– В этом просто весь я. Могу подружиться с кем угодно. Даже с тобой.
Прозвучало как вызов. «Он не может появиться из ниоткуда дважды за лето и рассчитывать на то, что я стану называть его другом». Я специально ничего не ответила, втайне злорадно мечтая узнать, что он предпримет дальше.
– Я уезжаю, – сказал Влад дальше. – Не знаю, когда вернусь в Чернодол и… вернусь ли? Поэтому вот. – Маленькая книжица в кожаном переплёте, на обложке которой изображён серебряный мак, упала в мой пакет с продуктами. Названия не было. Книга выглядела старой, и одной страницы не хватало,
