услышал он дрожащий голос Володи, – понимаешь, Глеб, наш Глеб жив.
Брат выхватил у него трубку.
– Лена, это Глеб, тут такая ситуация получилась, в общем я жив, просто потерял память и всё это время жил под чужим именем.
– Я завтра приеду, и разберусь, что там у вас, я как раз сейчас в России, – услышал он в ответ.
Глеб с опаской открыл дверь своей прежней комнаты, что он там сейчас увидит? Но в комнате, всё было как прежде, всё было покрыто пылью, но всё осталось ровно также, как было при нём, сюда, видимо никто не заходил. Лене было, как обычно, всё равно, а Володька даже после его «смерти» не нарушил заповедь не заходить никогда в комнату брата. Постель разворошена, как он вертелся здесь, одурманенный наркотой, так всё и осталось. На ней горой лежат вещи Эллы, увидев их, к горлу подступил ком, воспоминания вновь лавиной обрушились на него, его пошатнуло, но Глеб взял себя в руки. Надо держаться, он будет жить, начнёт всё сначала, но влюбляться больше не будет ни за что, нет, никогда. Глеб прислонился спиной к двери, кружилась голова. Он оденется в броню, и никто больше не пробьёт её, он не допустит больше никаких слабостей, никто и никогда больше не завладеет его сердцем настолько, что он забудет о своём Я. Глеб, как мантру, повторял установку, и ему удалось прийти в норму. Он открыл глаза и без трепета посмотрел на гору вещей, надо их упаковать и отвести в какой-нибудь центр социальной помощи, Элла бы это одобрила. На тумбочке – разряженный телефон, остатки дорожки от кокаина и фотография в рамке. Глеб взял в руки фотографию и оттёр пыль, да, то самое фото, где он, улыбаясь, обнимает её сзади, а она смеётся. Он вдыхал наркотик и смотрел на это фото. Глеб вытащил снимок из рамки, всё, хватит себя мучать. Он открыл ящик тумбочки: сигареты, зарядки, наушники, невскрытые шприцы и какие-то подозрительные пакетики. Никто не подумал сюда зайти, залезть и хоть убрать следы запрещённых веществ. Хотя кто б мог это сделать? Только Влад или Яна, но после его смерти, им здесь делать было нечего, а может их сюда и не впустили. Глеб подошёл к компьютерному столу, на столе стоял открытый пропылённый ноутбук, рядом теснились немытые стаканы с подтёками, чашки с присохшими остатками кофе, почти пустая бутылка, на дне которой было ещё немного виски, а на полке над этим стояли давно забытые книги по экономике, предпринимательству, английскому языку, сунув фотографию между ними, Глеб споткнулся о валяющуюся под столом разбитую гитару. Гитара то ему чем помешала? Но на это мог дать ответ только одурманенный Глеб. Но синтезатор стоял нетронутый, и даже был включен в розетку, Глеб нажал на клавишу и наиграл простенькую мелодию – пальцы за это время потеряли беглость – надо будет потренироваться. Глеб отряхнул руки и поднял с пола листы бумаги. Стихи? Пьяные бредовые стихи, написанные нетвёрдым почерком. Он пробежался глазами по строчкам «самоубийство, наркота, алкоголь, без тебя не жизнь». Бред, выкинуть всё к чёртовой матери. Раздвинув створки встроенного шкафа, Глеб улыбнулся, вот его одежда, хорошая, качественная, никем, кроме него неношеная. Он вытащил куртку и надел на себя. Да, слегка великовата, но это его вещь. Ничего массу тела он нарастит, а руки подкачает и будет прежним. На полке стояли флаконы с парфюмом, Глеб
