туннелю, который освещал лишь фонарь в руках кузнеца. Я сбавила шаг и получила грубый толчок в спину. Проклятые убийцы! В висках пульсировало от напряжения, шелест сутаны жутко раздражал, и когда гул голосов стал тише, я решилась. Собралась, пригнулась и неожиданно прыгнула на конюха, как кошка, расцарапала лицо, скинув капюшон. Зубами схватилась за щеку, резко дернула назад. Конюх взвыл, а я ощутила на языке соленую кровь и присосалась как пиявка.
Не сразу у отца получилось оторвать меня от мужчины. Лишь когда сильно дернул за волосы, я зашипела от боли, отпустив конюха. Энергия от пары глотков крови устремилась по венам. Легко подскочила, босыми ногами не ощущая холодной земли. Ладонью стерла кровь, вытерев ее о подол сорочки. Конюх продолжал визжать, как свинья, которой вспороли живот. Мужчины настороженно застыли, фонарь валялся на полу, скрывая лица.
– Милантэ, – прошелестел голос старосты, и я сорвалась с места.
Бежала, даже не представляя, как буду выбираться. Я не знала, где был выход из пещеры. За спиной раздавались тяжелые, торопливые шаги, возмущенные крики.
Выбежала к тому месту, где собралась толпа. Кто-то попытался преградить мне дорогу, но я откинула негодяев, поразившись своей силе.
Куда бежать? Слишком много тоннелей. Втянула воздух, пытаясь уловить запах леса, запах свободы. Завертелась на месте вьюном.
– Милантэ!
Повернулась на знакомый голос: возле одного из выходов стоял Отис. Он откинул капюшон, чтобы я смогла разглядеть его бледное лицо в свете фонаря.
– Выход! – крикнул парень, и я промчалась мимо него.
***
Рейнольд больше всего на свете ненавидел этот день. Каждый раз он должен был сопровождать старшего брата в прохладную пещеру, которая находилась у подножья горы недалеко от людского поселения.
Ровно в полночь начинали еще громче стучать барабаны, слышался гул голосов и звуки мотора старых машин. Люди в черных плащах устремлялись к пещере, спрятанной глубоко в горе.
По старинному обычаю люди верили, что приносят жертву во благо деревни и всего человеческого рода древнему божеству. Этим божеством выступал старший брат Лэнс и прекрасно справлялся с ролью. Вернее, еще больше повергал в ужас людей. Жертвами всегда были девушки в тонких сорочках. Испуганные, многие теряли сознание, едва завидев Лэнса. Для брата это все было развлечением: наделить жертву вампирской силой, а потом наслаждаться новенькой несколько дней, а то и месяцев, пока не надоест. После ее отправляли в гарем фавориток.
Рейнольд без удовольствия наблюдал за игрой и пиршеством Лэнса. Молодому вампиру была больше по душе горячая кровь врага во время битвы или глоток сладко-солоноватого нектара, взятого у фаворитки, которая сама подставила шею. Будь его воля, Рейнольд никогда не явился бы сюда, но мужчина находился здесь как телохранитель будущего короля.
Крики толпы стали громче, людские визги резали слух взрослого вампира. Рейнольд
