все-таки, – не унимался капитан, – как вы думаете…
– Я считаю, – перебил Сиротин, – что киллеры ни с того ни с сего за человеком охотиться не будут. Обычно убивают должников или нечестных дельцов. У нас нет долгов, нет невыполненных обязательств. О личной жизни Александра Ивановича судить не берусь.
Капитан достал пачку сигарет.
– Курите?
– Нет, спасибо.
Петухов сунул сигарету в угол губ.
– И дыма не переношу!
Пришлось оставить сигарету не зажженной.
– Правильно ли я понял, что вы не исключаете убийства на личной почве?
– Я этого не говорил. Просто эту сторону жизни своего компаньона я знал недостаточно, чтобы делать какие-либо выводы. Извините, но я предпочел бы закончить наш разговор. Я должен ехать на деловые переговоры, и мне не хотелось бы опаздывать.
– Конечно, конечно, дело прежде всего. Я тоже так считаю, – заверил Михаил Витальевич. – Тем более, что вопросы мои пока исчерпаны.
– Что значит "пока"?
– Они могут появиться. И, как о личном одолжении, я попрошу вас на них ответить.
– Это все?
– Все, будьте добры, ваш пропуск, Виктор Геннадьевич.
Петухов подписал пропуск, и посетитель ушел. Теперь можно было и прикурить.
– Не хочется мне его подозревать, – сказал капитан затягиваясь.
– А, по-моему, подходит.
– Ты его откуда знаешь, Дима?
– По выборам. Он пролетел на них.
– А в другой раз победит.
– Вы что, прочли его предвыборную листовку и поверили?! – удивился старший лейтенант.
– Да, из нее сразу видно, что мы имеем дело с большой сволочью. Такие обычно побеждают.
– Только сначала, – добавил идеалист Соколов.
Еще совсем недавно существовала традиция платить за опоздание на встречу. Время делового человека стоит дорого, даже такса была разработана. Обычай как-то не прижился, но опаздывать по-прежнему (и, что печально, для нашей безалаберной страны – навсегда) не рекомендуется. Виктор Геннадьевич всегда был человеком собранным, организованным и от необходимости всюду успевать не страдал.
Шофер притормозил "Вольво" у обочины ровно за десять минут до срока. Сиротин вышел из машины и нырнул в предупредительно распахнутые референтом стеклянные двери. Стекло и мрамор были слабостями Виктора Геннадьевича. Что нельзя было сделать из стекла, выкладывали мрамором. Кроме кое-какой мебели. Мраморный стул был бы жестковат, а стеклянный стол позволял бы читать бумаги, не подбирая ключа к замку ящика. Немало людей с удовольствием заглянут в стол бизнесмена. Хоть промышленный шпионаж только-только стал входить в моду.
Едва Сиротин занял кожаное кресло, референт доложил о прибытии гостей. Как радушный хозяин, Виктор Геннадьевич выбрался из-за стола, размером и зеленым сукном напоминающего большой бильярдный,
