зашить, оставить примочки.
И знахарка решилась. Бросилась к печи, доставая из нее чугун горячей воды. Обмакнула чистую тряпицу да стерла кровавый сгусток с груди. Прикрывавший края раны, он открыл страшное: из-под кожи торчали не мышцы – ребра. Ярославе впервые довелось видать такую рану. Если то был зверь, почему не съел добычу? А коль человек – почему не убил? Что сталось с девкой? Недоброе предчувствие зашевелилось в утробе, только медлить знахарка не могла.
Теряясь в догадках, она торопилась: минуты были на счету. А она должна Анке и ее матери. Должна за себя и свою мать, за ночь звездную, когда бабы не побоялись гнева толпы.
Яра мгновенно обмыла раны, и, обтерев края брагой, начала шить. Игла так далеко уходила в мускул, что знахарке приходилось колоть палец, чтоб нащупать ее. Стежки выходили ровными, но руки все равно дрожали.
Анка стала приходить в себя, а работа еще и наполовину не закончена.
Бедная, она едва приоткрывала глаза и все время стонала. Знахарка влила ей в рот немного браги, чтоб притупить боль, и принялась за работу с еще большим упорством.
Кафтан взмок и измазался густой липкой кровью, а она все спешила.
Последний укол. Спасение. Только Анке хуже.
Лицо серое, осунувшееся. На лбу – крупные капли холодного липкого пота. Слабый голос сорвался на крик.
И Яра не выдержала. Схватила бабу за руку, прокричав Крайе:
– Бабушка, макового молока! Скорее!
Яра понимала, что это – крайний выход. Но по-другому нельзя. Иначе та помрет от боли.
Старуха поднесла небольшую склянку с беловатой жидкостью, и Яра влила несколько капель в рот несчастной. Та болезненно скривилась, но ту же проглотила снадобье. Смолкла.
– Ты сделала все, что могла, – сухая ладонь опустилась на плечо Яры, а голос прозвучал еще нежнее: – Не каждая знахарка справится с такими ранами. Ты сдюжила.
И Крайя погладила внучку по голове, пытаясь успокоить:
– Иди, приляг. Тебе тоже нужен отдых. Я попрошу Свята переложить ее на лавку.
Яра не слушала. Она просто выполняла волю Крайи, как всегда. Просто знала – та любит ее.
Старая знахарка уложила на раны примочки, а затем укрыла раненную тонким полотном. Скоро у Анки начнется жар, и незачем ей гореть под пуховым покрывалом.
Старуха вышла во двор и оглядела застывших селян.
– Яра помогла девке. Теперь та в руках одиного. – Крайя оглядела толпу, и, не заметив в ней храмовника, даже не спросила – сказала: – Богослав знает об Анке? Скажите, что нареченная его жива. Пусть песнопения за здравие звучат в храме его. – Она указала рукой на Свята и махнула головой в сторону избы: – Помоги.
И ушла.
Свят тут же бросился за ней, пропустив уговоры батьки мимо ушей.
– Переложи девку на лавку, – попросила старуха, когда он вошел. – Бережно!
Она скатала небольшой валик из льняной ткани, уложив его под голову Анки.
– Яра оставила лукошко, я вот принес… – Свят
