Инга, и эта фраза отозвалась эхом в опустошённой голове Паши. Фраза резанула в сознании старым, забытым кровавым образом.
«Это то, чего ты хочешь?».
«Это то, чего ты хочешь».
***
После отрезвляющего опыта в полиции из-за той кражи бургеров, у него появился подсознательный страх повторения. Страх не попасться, а страх оказаться в нищете. Возможно, этот гештальт сыграл с ним злую шутку, но с тех пор Паша принимался за любую работу с таким упорством и самоотдачей, что любое начальство нарадоваться на него не могло.
В его жизни было много работ. Он набирался опыта. Был и курьером, и ремонтировал технику, и редачил тексты. Хватался и индивидуальные заказы. Лишь бы почаще переключаться. События как будто бы сменялись. Даже когда он встретил девушку, он все ещё слонялся по сомнительным подработкам.
А вот после неё, он застопорился. В очередном гиперактивном бреду он официально устроился на огромное предприятие, и так и завис там. Должности как таковой не имел, это называлось быть разнорабочим. Удивительно даже, как он схватывал всё налету. Было бы легче перечислить, чего он не умел, потому что за эти годы он поработал на каждой подстанции производства и стал тем самым универсальным винтиком
Ничего не происходило. Каждый день с утра до вечера он проводил на этой работе, выполняя монотонные действия то тут, то там, всегда был на подхвате. Домой приходил и готовил что-то простецкое. Меню для мультиварки на пятнадцать страниц было освоено им в идеале, а на что-то большее не хватало желания. Затем он ложился спать, заведя будильник на шесть утра. Ожидаемо, у него появились деньги побольше, а тратить их было не на что. Перво-наперво, как только он оформил квартиру в ипотеку, он попытался заполнить её безделушками. Мелкие покупки радовали его душную натуру, хоть и недолго; день-два – и его страсть затухала, требуя обновок. Он даже хотел заменить всю бытовую технику. Но в голову закралась мысль, что его желание что-то покупать никак не связано с реальной необходимостью. Смысл заменять то, что и так исправно работает. И Павел понял, что это уже маразм чистой воды. Меж тем, пустота никуда не девалась. Она росла внутри, как рак: тихо и незаметно, пока не достигла своего апогея.
В очередной такой день он приехал домой разбитым. С самого утра всё получалось из рук вон плохо. Не сказать, что это его вина, скорее наоборот, так сложилось: единичные мелкие погрешности навалились все разом, не оставляя времени на передышку.
