он… Он считал себя святым из-за того, что отослал ее из своей комнаты, притом что очень хотел поддаться искушению. Желание овладеть ею было подобно зверю, рвавшемуся из клетки. Но даже тогда он понимал: Элоиза слишком молода. А самое главное, совсем не знала жизни вне дворца. Они вместе росли, и в каком-то смысле оба стали одиноки. Она думала, что влюблена в него, потому что была слишком невинна.
Потому он ответил ей отказом. Ответил, что им не стоит этого делать.
Каким же он был глупцом! И еще большим глупцом, потому что страдал, узнав, что она никогда его не любила. Просто хотела заполучить королевскую особу. Любую.
Но он выучил урок и научился быть жестоким.
– Выпей что-нибудь, – сказал он.
Стоило ему это произнести, как возле бара материализовалась стюардесса.
– Что пожелаете? – спросила она.
– Если можно, минеральной воды, – ответила Элоиза.
– Минеральной воды? – повторил он. – Прошу, не стесняйся продегустировать что-нибудь посерьезнее.
– Я нечасто пью.
И снова она его удивила. Он представлял другое. Женщины, которую он рисовал себе, похоже, не существовало. Он воображал Элоизу с фигурой ее матери, с ярким макияжем и изысканным вкусом по части одежды. По его мнению, во время полета она станет изображать смертельную скуку, активно поглощать содержимое его бара и требовать, чтобы он детально расписал, как именно ей оплатят потраченное время.
Но она выглядела иначе. Разговаривала иначе и вела себя совсем по-другому. Винченцо редко в чем-то ошибался, но с ней ошибся.
– Если ты пьешь только по особым случаям, то сейчас случай как раз особый. Мы с триумфом возвращаемся в Ариосту, разве не так?
– Не уверена, что возвращение в Ариосту можно назвать триумфом.
Винченцо дал знак стюардессе, и та наполнила шампанским два бокала. Она принесла их на подносе. Винченцо взял бокалы и один передал Элоизе.
– Ты не чувствуешь триумфа, Элоиза? Ты садовод. У тебя есть дом. Ну, по крайней мере, в чьем-то представлении это дом. Разве ты не довольна собой?
Винченцо поймал себя на том, что ему не терпелось узнать о ней больше. Он не провел детального расследования относительно ее жизни, прежде чем отправился ее искать, что ему было несвойственно. Обычно он всегда и ко всему готовился заранее, чтобы знать все ответы. Владеть ситуацией. Но не сомневался, что Элоиза Сент-Джордж не способна его удивить. Что она как мать. Яблоко от яблони. Так зачем что-то о ней узнавать?
– Мои достижения вряд ли способны внушить моей матери чувство гордости, – ответила Элоиза и пригубила шампанского.
Она будто бы удивилась вкусу напитка, и Винченцо подумал, что она либо правда очень хорошая актриса, либо действительно редко пьет. Он полагал, что дело все-таки в актерском мастерстве.
– Ты знаешь, какого я о ней мнения, – сказала она.
– Думал, что знал, –
