хоть и изрядно скривившись, нет, не от водки, а от неприязни к ближнему. Но выпитое сделало свое дело – родственники заулыбались друг другу, будто, и правда, были рады встрече.
– А теперь – святое! – Мышидзе постучал ложкой о неизвестно откуда взявшуюся алюминиевую миску, – все вы знаете, что если бы не… – Григорий Константинович сделал паузу. Все вздохнули, – если бы не товарищ Сталин! – Мышидзе поднял вверх указательный палец, – впрочем, вы все и сами знаете! Какой выдающийся был человек! Сейчас таких нет! Ворье одно! За товарища Сталина! Ура!
– За Сталина! – прокричала, уже изрядно подвыпившая, Инна, – если бы не он, у тебя не было бы нас!
– Да! – повторил Григорий Константинович, и вдруг запнулся, осмысливая сказанное, – то есть как? Варя! Наши дети, что – от товарища Сталина? – недоуменно спросил он у жены.
– Гриша, она шутит, – пояснила Варвара Петровна, – шу-тит, понимаешь?
– Не смей шутить тем, что свято всей стране!!! – Мышидзе разошелся, – живешь на всем готовом, за мой счет! Без меня вся ваша семейка по миру пойдет! Кормлю вас, пою, одеваю! Вот, времена начались! А раньше-то все было и стоило копейки.
«Ну, завел шарманку», – удрученно подумала Инка, – «Пожалуй, пора идти, тем более, пить уже нечего», – она быстро опустошила пару недопитых рюмок, зажевала салатом и встала.
– Ладно, всем – пока, пойду, попрощаюсь со Сталиным, и мы пойдем.
Инна направилась в туалет. Полуразвалившийся, без света, с торчащими из досок во все стороны гвоздями, он был примечателен тем, что внутри висел огромный, во всю стену, портрет вождя. Казалось, товарищ Сталин следит, чтобы процесс опорожнения мочевого пузыря и кишечника происходил правильно, к тому же, надо ведь кому-то присматривать, чтоб туалетную бумагу расходовали экономно.
«Вот, видите, Иосиф Виссарионович, до чего мой отец докатился», – мысленно констатировала Инна, – «Вы уж вразумите его, пожалуйста, мочи нет терпеть!»
Сталин подмигнул и сказал:
«Не волнуйся, Инна! У меня все под контролем, можешь спокойно идти домой!»
Ежиковы уже, было собрались уходить, как вдруг, Леночка спросила:
– Дедушка, а ты кого больше уважаешь – Ленина, или Сталина?
– Ну, я даже не знаю, – дед растерялся, оба, конечно… – он не знал, что ответить.
– Мам, а ты? – спросила дочка.
– А я – Джорджа Буша, – совершенно искренне ответила Инка. Она как раз вчера увидела по телевизору репортаж про бывшего президента Соединенных Штатов, как тот обрился наголо, чтобы поддержать больного лейкемией маленького сына одного из своих охранников, и страшно зауважала его. Собственно, было за что. Но, отец, похоже, не разделял ее мнение. Мышидзе скривился.
– Все под Запад прогибаетесь, ну-ну… – зацокал он языком.
Инна решила, что лучше будет поскорее уйти.
– Пока, мам, пап, мы пойдем! Товарищ Сталин передавал тебе привет, папа! Сказал, чтобы ты не очень напивался!
– А
