термостата и, когда его метка упала чуть ниже, удовлетворённо кивнул.
– Что тут скажешь, будем работать. Постараюсь отыскать в ней что-нибудь эдакое. Одна занимательная ерундовина не даёт мне покоя – у неё что-то не то с пульсом.
– И как это заявление расценивать? – бросил главврач, прикоснувшись к молочной шее девушки.
– Вы вкололи ей седативное?
– Пришлось. Иначе бы она натворила дел.
– Ту же самую дозу, что и до этого остальным пациентам?
– Совершенно ту же.
– Так у неё же пульс ни на йоту не понизился. Он ровный.
– К чему вы клоните?
– Или у неё крайне специфический обмен веществ, или она не человек. Пульс должен едва прощупываться. Сдаётся мне, надо ей ещё вколоть, иначе она очнётся.
Главврач учащённо задышал.
– Немедленно займитесь ей! – с жаром прохрипел он.
Главврач удалился. Он не был любителем крови и всячески старался избегать насилия. И как раз для этого он прятал в халате неприятные сюрпризы.
Хирург подошёл к синему голо-граммофону, проецируемому планшетом, и дал оперному певцу нарушить тишину. Отсек наполнила волнующая мелодия арфы, плавно перетёкшая в торжественное пение итальянца, будоража слух, проникая в само сознание.
Он поплевал на руки, нацепив на них резиновые перчатки. Окинул взглядом нагую девушку без изъяна и, чуть зависнув, с горечью произнёс:
– Да, жаль…
Кое-как опомнившись, поближе положил электронную пилу.
Хирург зашёл к изголовью металлического стола с бритвой в одной руке и намыленной кисточкой в другой. Стоило ему только коснуться её волос, как завывшая сирена заставила его подскочить на месте. На потолке засуетились лампочки, окрашивая комнату то в синий, то в красный цвет.
– Что же стряслось?.. – пробормотал хирург, сощурив глаз.
Он чертыхнулся, бросил инструменты и выскочил из операционной в поисках ответа.
***
А произошло нечто ужасно-прекрасное.
У себя на посту охранник совершил подвиг – дрожащими руками поставил кружку с кофе на стол и ни капельки не пролил. Сам того не понимая, он от счастья запрыгал на месте, поджимая ноги, как ребёнок. А затем, опомнившись, оглянулся, нет ли кого рядом. С отчаянием похлопал себя по лоснящемуся лицу, пытаясь прогнать муть в голове. Стало настолько хуже, что звёздочки поплыли перед глазами. Закрыв проклятый, лживый рот обеими руками, мужчина почти сдержал крик, от которого поперхнулся. Отдышавшись, прошептал, что ещё не всё потеряно.
Над столом голографические мониторы проецировали красные 3d модели отсеков, палат и пациентов. Медленно сев за стол, опасаясь сделать неловкое движение как при обезвреживании бомбы, и не дай Бог чихнуть, он боялся кружки также, как вулкана. Но она ему необходима, и сегодня без неё он никто. Удерживая одной рукой другую, пытаясь не расплескать напиток, он всё же пролил его на штаны и,
