еще получить на это одобрение. Причем нужно устроить так, чтобы одобрение дал сам «народ», «нация» и не в Питере только или на фронте, но во всей России. Тогда победа будет прочной. Тогда добытые завоевания могут послужить почвой для будущих новых побед контрреволюции…
Но как это устроить?
Можно было бы ускорить созыв Учредительного Собрания, единственного представителя всего русского народа, и спросить у него одобрения политики войны и разорения, разгромов и арестов, избиений и расстрелов.
Но на это буржуазия не пойдет. Она знает, что до Учредительного Собрания, где большинство составят крестьяне, она не добьется ни признания, ни одобрения политики контрреволюции.
Поэтому она добивается (добилась уже) отсрочки Учредительного Собрания. Она, вероятно, будет и дальше отсрочивать его, с тем, чтобы добиться, наконец, его полного срыва.
Но где же «выход»?
«Выход» – в подмене Учредительного Собрания «Московским Совещанием».
Собрать совещание из купцов и промышленников, помещиков и банкиров, членов царской Думы и прирученных уже меньшевиков и эсеров с тем, чтобы, объявив это совещание общенародным сбором, добиться от него одобрения политики империализма, переложения тягот войны на плечи рабочих и крестьян, – вот где «выход» для контрреволюции»184.
Выступая против Московского совещания, призывая вплоть до «организации массовых кампаний митингов против Совещания» и «однодневной стачке протеста»185 12 августа (кстати, в «Социал-Демократе», №132, от 12 августа, где большевики, скорее, рассчитывали не на действие, а на эффект последующего мнения о себе), большевики продолжали подчеркивать свою непримиримость к проводимой политике Временного правительства, лозунгом «Вся власть Советам», в которых преобладал рабочий элемент, перетягивали на себя симпатии трудовых горожан.
В крупных городах страны происходил закон спроса и предложения – рабочие хотели улучшений, большевики предлагали себя в качестве истинных реформаторов, обещая крутые перемены в короткий срок, – умеренный мистицизм все больше пасовал перед крайним.
По мере обострения экономического положения в стране (особенно в промышленных центрах) не только падал авторитет правительства, но и зрел раскол в руководящих органах Советов. Петросовет все больше большевизируется, становясь более радикальным по отношению к Временному правительству и привлекательными для масс лозунгами. Далекий же от народа ЦИК Советов был умеренного настроения и теперь ассоциировался с Временным правительством, буржуазией.
Тем временем, Корнилов, 24 августа, назначил генерала А. М. Крымова командующим Отдельной (Петроградской) армией. Крымову было приказано, после того, как произойдет ожидавшееся «выступление большевиков», занять столицу и разогнать Петросовет, после чего по плану должны были
Там же, стр. 333—334.
Там же, стр. 332.
