всё на удивление просто прошло. Гости с мороза захмелели быстро, а потом и сонная отрава сработала. Часа три мужики как мёртвые были. За это время они с Митрофаном и племянником управились. В сундуке новенькие золотые «лобанчики» в кожаных мешках лежали. От такого фарта у лиходеев дыхание захватило. Мужики-то, видать, точно служивые, да зачем-то переодетые. Перевозили, знать, монеты тайно.
Савелий только четыре мешка сверху взял, чтобы не сразу заметили. По двести пятьдесят монет в каждом насчитали. Хотели камней доложить, да поняли, что тогда сразу на них подумают. А так охранники будут друг друга подозревать. И начальство им не поверит. Мешки с монетами они тут же в подвале в потайном углу в стенку дворца замуровали. Решили, что, пока розыски идти будут, даже между собой про золото не вспоминать.
– Каторга пожизненная всех ждёт, если узнают. Кто рот раззявит ― убью, не посмотрю, что родня, ― грозно глянул Савелий на сына с племянником. ― Такой фарт раз в жизни выпадает.
Видно, хорошо напугал парней Мамонтов. Месяц их в жандармском корпусе в столице мытарили. Агенты Третьего отделения по деревне шныряли, трактир и дворец облазили, а не дознались…
Глава 5.
Тяжело просыпалась Елена Анатольевна в это утро. Умывшись, выпив две чашки кофе и пересказав свой сон заехавшей в гости дочери, женщина окончательно пришла в себя.
Первой мыслью было позвонить Макарову. Про «вещие» сны знал только он и дочка. Не понимая природы этого явления, Елена Анатольевна никого не хотела в него посвящать. Стеснялась и опасалась непредсказуемой реакции.
Воспоминание о следователе настроение не улучшило.
«Почему он молчит, всё ли в порядке?» ― опять заволновалась женщина.
От неприятных мыслей отвлёк звонок Галки. Девушка рассказала, что сейчас собирается допросить сына убитого Мамонтова, а после обеда ― внука. Она переживала ― первые самостоятельные допросы. Попросилась в гости вечером, чтобы обсудить результаты. Асиновская с удовольствием согласилась.
Чтобы отвлечься, женщина переключилась на ветеранские и волонтёрские дела. Потом заботливая дочь привезла ей любимых внучек, и Асиновская так увлеклась, что забыла и про свой сон, и про встречу с Галкой.
Услышав в домофоне голос Матрёшкиной, Елена Анатольевна порадовалась, что дети уже уехали и никто не помещает соседке делиться впечатлениями в свойственной ей экзальтированной манере.
Галка, действительно, была перевозбуждена и чуть не плакала. Она считала, что провалила допросы, не узнав от сына и внука убитого ничего важного.
– Успокойся. Помой руки и помоги мне накрыть на стол, ― резко сказала Асиновская. ― Пока не выпьешь чай и не съешь десерт, не буду слушать!
Вид, вкус и запах припасённого для неё хозяйкой тортика ожидаемо отвлекли и успокоили девушку. Поев, она устало откинулась на стул и приступила к рассказу.
– Во-первых, ― сказала Галина, ― вам поклон
