швейцарской деревней, но перед въездом в Лихтенштейн меня ждет последний сюрприз. На перевале Святого Лузиштейга находится узкое место в долине, обязательный переход, имеющий стратегическое значение с дохристианских времен. В начале 1600-х годов на руинах замка был построен форт, который несколько раз разрушался и перестраивался, расширялся и укреплялся, так что он стал самым спорным местом Швейцарии. Он был действующим до 1930-х годов, а с 1960-х годов по настоящее время, стал центром подготовки армейских войск, получив статус национального памятника.
Странно то, что когда вы едете по этой дороге, вы подъезжаете к большой бетонной стене, в центре которой находится небольшая арка из каменных блоков. Не совсем понимая ситуацию, я замедляю ход и проезжаю через арку, думая, что нахожусь в каком-то древнем таможенном посту, а вместо этого я оказываюсь на плацу для парадов, внутри сооружений, которые выглядят как казарма. Я ищу хоть какое-то человеческое присутствие, но, кажется, тут никого нет. Я ожидаю, что рано или поздно кто-то выйдет из-за угла и велит мне остановиться, но этого не происходит, и я могу спокойно выехать через такой же портал на противоположной стороне.
Еще пара километров по лесу и я проезжаю настоящую границу между двумя государствами. Древний каменный мемориал, поставленный посреди поляны, и два флага дают мне понять, что я перешел её. Здесь я тоже ожидал увидеть таможенный пост, так как Швейцария не входит в Евросоюз. Вместо этого после Первой мировой войны специальными соглашениями между двумя государствами упразднили армию маленького княжества в пользу протектората со стороны швейцарского государства.
Еще один любопытный факт: Лихтенштейн вместе с Узбекистаном – единственные страны в мире, которые не только не имеют выхода к морю, но и граничат только с государствами, также не имеющими выхода к морю.
Известно, что это государство с самым высоким ВВП на душу населения в мире, в течение многих лет являясь налоговой гаванью. Улицы, здания, дома, парки… Куда бы я ни взглянул, все здесь так потрясающе чисто, аккуратно, современно – настолько, что я и моя потрескивающая, дымящаяся Vespa 1963 года совершенно выбиваемся из контекста.
Я чувствую себя как слон в посудной лавке. Я крадусь на цыпочках по главной дороге, опасаясь нарушить идиллию этого микромира, который кажется почти искусственным. Вдруг я бросаю взгляд направо, где в окне развевается итальянский триколор. Тут также живёт много итальянских иммигрантов, и я думаю, что это бар или ресторан. Мне даже в голову не приходит, что за два дня до этого стартовал чемпионат Европы по футболу. Да, я нетипичный итальянец, футболом не интересуюсь и кроме «Милана», «Ювентуса» и «Интера» даже не знаю, какие еще команды играют в чемпионате высшей лиги.
Даже граница с Австрией выглядит малолюдной. На полосе для коммерческого транспорта стоят несколько грузовиков, их досматривают, в то время как полоса для легковых автомобилей свободна, и нет жандарма, который следил бы за ними. Я медленно
