обычные для человека зубы, они напомнили Антуану острые клыки.
– Ненормальная, – невольно отступая, заключил он и предпочёл пойти своей дорогой.
Собственно говоря, в аналогичной ситуации поступило точно также большинство других студентов. Отчего-то при встрече с любящими поиздеваться над ней Мила Свон начала вести себя как безумная. И нет, никто не смог догадаться, что на мысль о таком её натолкнула чистая случайность. Линялая шубка перевернула жизнь Милы, молодая женщина наконец-то нашла способ выжить в ненавистном ей обществе. А общество, к своему ужасу, постепенно уверялось, что жуткое поведение студентки далеко не хитрость.
Почему так?
Да потому, что, даже когда настала тёплая весна, молодая женщина не скинула с себя своих облезлых шкур. Сидеть на лекциях рядом с ней стало невозможно. От неё исходила такая вонь и она была так грязна, что от неё шарахались абсолютно все! Кроме того, говорить Мила Свон как будто разучилась. Внятную речь от неё можно было услышать только когда её вызывали для ответа преподаватели, всё остальное время молодая женщина скалилась, рычала и матюгалась на чём свет стоит. И, чаще всего, даже когда к ней никто не обращался. В какой‑то момент Мила замирала и начинала нести словесный понос. И хотя ни к кому и ни к чему конкретному её слова нельзя было отнести, пугало людей её поведение изрядно.
– Чокнутая, – говорили они друг другу.
– Да когда же эту Тварь отчислят?
– От этой сумасшедшей надо избавиться!
Возмущения были горячи вплоть до весны. Затем они начали стихать, а к началу летних экзаменов вся суета и вовсе исчезла сама собой. Причин для такого хватало, но основная из них заключалась в том, что после случая с лером Конрадом и его приспешниками лезть на рожон никому не хотелось. Тем более, связываться пришлось бы с такой вот юродивой. Брезгливость не дозволяла аристократии подобного. Ну, и в целом постепенно абсолютно все студенты научились не обращать на Тварь внимания, если она в их поле видимости оказывалась. Преподаватели поступали аналогично. Стоило лер Свон войти в аудиторию, как они либо сами создавали вокруг неё сферу, не дающую миазмам распространиться по всему помещению, либо вызывали для этих целей кого-нибудь с факультета Воздушной Стихии. Мэтры смирились с этим обстоятельством, как с занудной обязанностью сродни ведения журналу, так как это им было приказано. И вот отчего…
Глава 5. Язык у человека мал – а сколько жизней он сломал! (с)
– Нет-нет. Вы говорите, что всё равно заинтересованы в наблюдении за успехами лер Свон, только потому что не знаете всей полноты ситуации. А вы вот, поглядите только, – прижимая руку к сердцу, словно бы оно у него неистово болело, обратился Олаф фон Дали к сидящему напротив него члену Ковена. – Ваше магическое величие, вы видите, что у нас здесь творится?
– Хм, – задумчиво потеребил подбородок архимаг – тот самый, что однажды наблюдал за ответом лер Свон на экзамене.
Это
