было его излюбленное место.
На арку взобрался мальчишка лет семи, подпоясанный веревкой от мешка с пшеницей. Ловко, словно корширская обезьянка. Беззаботно свесив чумазые пятки, он молча уставился на незнакомца. Слева появилось еще пятеро. Справа Фолкмар насчитал только троих. Их было больше, это ясно. Последним показался высокий подросток в шерстяном жилете и сандалиях. В его штанах даже имелись карманы: он спрятал в них руки сразу же, как только рыцарь заметил его. Во рту заводила зажал сочную мясистую былинку. Вальяжно оперевшись о полуразрушенную колонну, он надменно смерил взглядом чужака:
– Чего шумишь, дядя?
– Для тебя я сир, – Фолкмар не стал спешиваться. Чемпион нетерпеливо помялся на месте, мешая копытами песок. – Мне нужен мальчишка с хитрыми глазами, который воображает, что у него есть шляпа.
– Ты бредишь, дядя. Я не понимаю, о чем ты.
– Тебе было сказано, как надобно меня называть. Я не собираюсь повторять дважды.
– Хорошо, не повторяй, – пожал плечами подросток.
Кивком головы он дал знак своим парням и те мигом исчезли. Любопытные и испуганные, чумазые и сопливые лица попрятались за камень. Заводила выплюнул былинку изо рта, не вынимая рук из карманов оттолкнулся от колонны и повернулся спиной.
«Сейчас они уйдут. Уйдут все до единого, и я останусь ни с чем».
– Морские балки, блестящие пруды, солевые руины, нищий колодец, – громко произнес Фолкмар и заводила внезапно остановился, – Дом у причала, приют скорбящих… Я могу продолжать долго.
Подросток резко развернулся. Взгляд его стал острым, словно лезвие:
– Ты не местный.
– Ты слишком юн, чтобы знать наверняка, – холодно ответил Фолкмар, сжав поводья сильнее.
Из-за камней вновь стали видны бледные носы ребятни. Любопытные взгляды чувствовались даже сквозь толщу ржавой стали.
– Приюта скорбящих нет уже весен двадцать.
Фолкмар дал ему время. Испытующий взгляд молодости прошелся по седой бороде, по доспехам, по коню. Остановился на бездыханном Ницеле: рыцарь так и скитался со слугой по трущобам, перекинув того через седло. Рыцарь уловил сомнение в глазах паренька. Старший оценивал, насколько тот опасен. Глаза Фолкмара давно выцвели. Хватка закостеневших пальцев была не так крепка. Седая борода выдавала старость. Однако, она была достаточно густой, чтобы скрыть всю глубину его лет. Широкие доспехи, носимые Фолкмаром в более светлые времена, делали иссохшее тело гораздо больше, чем есть на самом деле. А конь… прав был оторн, он выглядел величественным. Только ржавчина на вороненой стали доспехов выдавала правду. Фолкмар вынул меч из ножен. Описав круг, лезвие со свистом прорезало воздух. Заводиле вовсе не нужно было знать, насколько сильно заболели сейчас его кости.
– Я же говорю – ты слишком юн, – после недолгой паузы ответил рыцарь. – Скажи, где мальчишка, иначе к вечеру городской патруль прочешет все места
