тех, о которых ты подумал. Чемпион скакал быстро. Лохматые отстали на выезде из переулка, – Фолкмар огляделся. Так и есть: парочка вывалянных в рыжем песке кобелей лениво трусили между белых камней. Обнюхав, они разочарованно пометили их. Здесь не было и крупинки коралловых останков. – А вот другие, наверное, уже прячутся в скалах. Здесь есть короткая дорога?
– Твердостенье обвалилось прошлой весной.
– Понятно… свистнуть можешь?
Сам-то Фолкмар не имел двух передних зубов и быть громким у него уже давно не получалось.
– Зачем? Давайте мне по шее и уходите, кошелек я вам все равно не отдам.
Босые ноги, грубая рубаха, веревка, притворившаяся поясом… Интересно, куда он мог положить кошель? В руках-то у Дуга ничего не было. Неужто запихал за пазуху? Веревочные пояса очень ненадежны, эдак он мог бежать и все выронить. Балбес.
– Не отдашь мне – отдашь им. Для тебя невелика разница, – ответил рыцарь, вложив два пальца в рот, но воздух глухо прошипел между зубов и заглох, – Адова дюжина… Эй, там! – псы завыли. – Выходи из скал!
Победив ветер, послышался громкий, пронзительный свист. Он прошелся по скалам, поймав эхо. Дуг сделал это умело. Признаться, в его годы Фолкмар так не мог. Научился свистеть он только к пятнадцати и при этом искусал пальцы почти до костей.
Сначала показался старший. Показав острый нос из-за камней, он ловко прошмыгнул вниз. За ним показались остальные. Похожая на мелких блошек, ребятня разрозненно заскакала по крутым белым скалам. К тому времени, как главарь двинулся вперед, она уже собралась у него за спиной, словно притянутая невидимыми цепями. Старший шел походкой важной и нарочито беспечной, вновь накормив руками карманы. Карманы в штанах – признак превосходства, который никто не оспаривал.
– Опять шумишь, дядя, – паренек сплюнул в жесткую траву, не вынимая рук из штанов. – А ты быстрый, значит, все-таки местный… Нашел, что искал? Так иди своей дорогой.
– А чего ты такой дерзкий, малец? Неужто стали не пробовал ни разу? – десяток пар глаз так и не растерял своего любопытства. Парочка ребятишек снова заползла на глыбы, умостившись на корточках, словно горгульи. – Для тебя я все еще сир. К рыцарю нужно обращаться с почтением. Раз уж король не научил тебя вежливости, я, так уж и быть, сделаю это за него.
Ухмылка не спала с лица парня, но взгляд его выдавал настороженность. Старость незваного гостя придавала уверенности, но не настолько, чтобы лишить разума. Он прикидывал, в какой момент следует сделать шаг назад.
– Это наши дела. Только мы и Дуг. Мы вправо, ты влево. Или рыцарь из тех, кого радует вид крови на его мече?
– Каждого воина радует вид крови на его мече. Да и не любитель я ходить налево. Это путь трусов.
Левый путь – путь трусов, поговорка, ходившая с полвека назад. Паренек не мог этого знать, но юность была только его промахом. Он уже достаточно поиграл присущей ей наглостью, словно непонятливый кот, рвущийся в бочку с рыбой. Будь на месте Фолкмара любой другой, Псовый переулок похоронил бы дюжину
