что-нибудь ещё. А она, немного опустив голову вниз, начала томно смотреть на меня исподлобья, приоткрыв свой рот. Картинка была бы очень эротичной, если бы не такой смешной. Как только представлю, как зомби сосёт, так смех разбирает. Проигнорировав её вопросы, я сам спросил у неё: “Ты увидела мой уровень сквозь маскировку костюма?”.
“Баронет, нам надо срочно уходить отсюда. Вы поможете мне?”, – она тоже не стала отвечать на мой вопрос, а просто сменила тему, при этом даже не смутившись и сделав вид, что забыла о чём только недавно спрашивала. Я поморщился, взяв другой рукой её за подбородок и приподняв её лицо к себе, трансформируя уже свои глаза и зубы, и, наблюдая за страхом на её лице, сказал: “Нет, девочка, такое со мной не пройдёт. Сначала я выслушаю от тебя ответы, затем разберусь с тем, чего ты так боишься, и уже потом, когда мы будем в тихом и спокойном месте, я подумаю над тем, чтобы поиграть с тобой.”.
Она быстро оправилась от страха и, хлопнув ресницами и снова попытавшись склонить голову для своего обворожительного взгляда, смиренно ответила: “Да, Господин.”.
“Для начала, можешь не называть меня господином. Меня зовут Анри. И ты можешь звать меня по имени. Понятно?”, – я сделал свои глаза и зубы обратно человеческими.
“Да, Анри.”, – томно ответив, она игриво улыбнулась, но вот глаза её были серьезными. И уловив мой спокойный взгляд, она сбросила свою улыбку, став тоже спокойной, и повторила, но уже более собрано: “Да, Анри.”.
“Хорошо, Улинлия Кинэл Ад’Амр, я хочу узнать, что такое Сераль Ад’Амр?”, – при упоминании этого Сираля, её лицо в моей ладони дрогнуло в испуге. Она на мгновение отдернула голову, отстранившись от моей руки, но затем сама положила подбородок обратно на мою ладонь. Что это? Что она делает? Зачем? Заигрывает? Я лишь заметил мимолетный интерес, промелькнувший в её глазах. Она что-то поняла? Что? Но она оставалась спокойной и стала отвечать: “Сираль это дворец. А данный Сираль, что вы… упомянули, готовит девушек для гарема Императора Дайрона Второго. Да будет его поступь греметь в веках!”. Я склонил голову набок, скептически посмотрев на неё, и она, опережая мой готовый вырваться вопрос, добавила: “Никто и никогда не слышал о нём, потому что это личные дела Императора. Да сияет его имя во всём Дайра!”.
Я отпустил её лицо и сел на пол и, достав воровской арбалет и заряжая его болтом, хрустнув шеей, сказал: “Давай, поменьше хвалы императору. И со мной ты можешь говорить на ты. Так и какими путями ты оказалась в этом ужасном месте?”.
Девушка невесело хмыкнула, и я не понял на что, об мыслях про императора или об ужасном месте. Я положил арбалет на пол, направив его в сторону пыточной и не убирая с него руки, всё время сопровождаемой пристальным взглядом Улинлии. Она подняла свой взгляд на меня, в котором прочиталось одобрение, и подперев руками голову, так как она продолжала лежать, скучающе ответила: “Напали. Похитили. Я была в делегации, направленной в Вакис, проходя через земли барона
