и надеваю очки для сна. Таков ритуал, но сейчас даже мысли не возникает возразить. Это всего лишь еще один пенс к той цене, которую я готова заплатить за шанс на счастливое будущее.
Дорога проходит в молчании. Интересно, Рик не говорит со мной, потому что я этого не достойна? Или потому что любое, даже приятельское сближение приведет к разрушению идиллической связи Наставник-Ученик?
Отсчитываю ступени до первой площадки, слышу, как захлопнулся люк. Пальцы Рика вдруг стягивают с меня маску, слегка вороша волосы на затылке. Вижу перед собой почти колодец. Вниз ведет крутая лестница. Ввинченные в потолок лампочки дают мало света. Он тускло-желтый и слабый, но все равно слепит. Щурюсь, привыкая. Вдоль выложенной старым кирпичом стены тянется плоская нить перил. В конце различается дверь из серого металла.
Кажется, идти было проще, не видя головокружительную лестницу, которая к низу становится похожа на игрушечную. Спускаюсь, крепко вцепившись в перила. Переживания отходят на второй план, и тело вспоминает вчерашние нагрузки. Пресс отзывается глухой болью, спина ноет, вдруг отяжелевшие бедра напоминают мокрую вату.
В мозгу начинают роиться тревожные мысли – Рик же обещал новую тренировку. Смогу ли я что-нибудь вообще? Каким будет наказание на этот раз? Бросает в пот от воспоминаний о пощечинах, непроизвольно прикладываю руку к пострадавшей щеке, ощущаю ноющую боль. Прекрати накручивать, Макс! Ты еще час назад хотела покончить с собой. Какие наказания после этого могут тебя пронять?
Переступаю порог через открытую Риком дверь – ощущаю тепло и спокойствие. Я дома. Что за бред?! Это тюрьма! Темница! Хоть я и нахожусь тут по своей воле. Уж точно не дом! А чувство защищенности только усиливается с каждым шагом по бетону.
– Переоденься и приходи заниматься, – доносится сзади бодрый голос Рика. – У тебя пятнадцать минут.
Снова обозначил время. Каждый раз пытается подловить? Или это еще один тренинг? Ускоряю шаг и скрываюсь в своей конуре. Скинуть шорты, натянуть спортивные штаны и толстовку – уходит три минуты – смотрю на себя в зеркало над раковиной. Каким бы стойким ни был макияж, тональник размягчился под солеными потеками, и маска стерла его там, где прилегала. Лицо выглядит неряшливо, словно стена с облупленной штукатуркой. Решительно смываю. Остается еще три минуты до истечения времени… Смотрю на свой матрас с пледом не в силах оторвать взгляд.
Внутри все протестует. Тело, словно кисель, едва слушается, усталость давит камнем, матрас манит с невероятной силой. Хочу лечь. Хочу спать. На том свете отоспишься, Макс! Соберись! Незачем тянуть. Быстрее сядешь, быстрее слезешь!
Мысленными пинками выгоняю себя в зал. Чудом вовремя. Злюсь на себя. Какая же я все-таки размазня! Рику следовало бы наказать меня за то, что три минуты гипнотизировала матрас вместо того, чтобы выйти на тренировку.
Нахожу его на привычном месте – в кресле у журнального столика. Убирает телефон в карман джинсов. Смотрит на меня пару мгновений и с гримасой отвращения на лице спрашивает:
