плоды, но больше всего Мириам любила шатер оружейника – там водились самые толстые кошельки, но она никогда не решалась красть у воинов, оттого что день за днем становилась все заметнее, а руки теряли былое проворство. Ей нравилось, устроившись чуть поодаль, наблюдать за тем, как мужчины выбирают для себя клинки, смертоносные и опасные. Случалось, что кто-то из них находил верное оружие и тогда даже самый, казалось бы, слабый мужчина вмиг преображался и становился сам опасным и смертоносным. Так было всякий раз, когда оружие было верным.
В этот раз Мириам не хотела останавливаться, не хотела, но стала неподвижнее камня. Лишь на миг. Она разглядела сквозь толпу мужчину. Он был облачен в светлую тунику, расшитую золотыми нитями, подхваченную широким кожаным поясом. На поясе висел тугой кошелек, до отказа забитый монетами. Там было многим больше двадцати серебряников. Он рассматривал кованые мечи. Сталь играла на солнце. Торговец говорил что-то ему и тот хохотал, запрокидывая голову, а его мягкие черные кудри трепал ветер.
Как завороженная Мириам двинулась вперед. У лавки молодого богача сопровождали двое невысоких и крепких спутников. Она никогда не видела их раньше. В городе, чьи берега подпирали море, так было всегда. Эта земля не запоминала лиц вновь прибывших, быстро забывала ушедших. Глядя на мужчин, Мириам улыбнулась прочувствовав, как заколотилось ее сердце. Эти трое были беспечны. Толпа наказывает за подобную неосмотрительность.
Она подкрадывалась ближе. Где-то играла музыка. Богач взялся за резную рукоять тяжелого боевого меча.
– Я – тень, – с губ Мириам снова слетели эти слова, как древнее словно мир заклятие, способное взаправду сделать ее невидимой.
В ее ладони был зажат клинок, крохотный и послушный. Чутье уличной воровки повело ее чуть дальше между торговыми рядами, туда, где можно было заполучить свою добычу, оставшись незамеченной. Она шла к единственному выходу с площади, краем глаза наблюдая за молодым богачом.
Остановившись у лавки с сочными ароматными персиками, Мириам ощутила, как сжался ее пустой желудок.
– Чего уставилась, оборванка? Пойди прочь! – зашипел на нее торговец фруктами. – Пока ты здесь околачиваешься, у меня никто ничего не купит! Пошла прочь!
Она попятилась и тут же получила тяжелый толчок в спину. Ей не удалось бы удержаться на ногах, если бы чьи-то руки не обхватили ее.
Мириам не сразу взглянула в лицо своему спасителю – сначала она разглядела светлую ткань, расшитую золотыми нитями, и охнув от удивления, отступила на шаг. Если у воров и существовали боги, то это было определенно дело их рук.
– Простите, милорд, – пролепетала Мириам, как можно более жеманнее, и бросила на богача кроткий взгляд из-под густых ресниц.
Мгновения хватило, чтобы подтведить догадку – от незнакомца пахло морем. Его соленый запах был едва различим в этом месте, где смешались ароматы специй и гниющих потрохов, но Мириам почуяла его. Так пахло от Реми,
