крыши, расправила крылья и взмыла вверх, в ясное лазурное небо. Едва ощутимо подул ветер, подняв за собой небольшое облачко пыли. Оно, покружив немного, снова улеглось на землю. Резко захлопнулись ставни в одном из домов переулка, где Мириам рассматривала добычу. Кто-то наблюдал за ней, но она не почувствовала этого. Кровь ударила ей в голову и подступила тошнота. Монеты в ее руках вдруг стали такими тяжелыми, что она не удержала их. Звон, с которым те упали на землю, оказался слишком громким в сковавшей улицу тишине. Слишком громкими оказались и ее шаги – она побежала, жалея о том, что не может быть такой же свободной как птица.
– Туда!
Мириам не поняла откуда раздался этот крик, но ее преследователь был близко и ей не хотелось представлять насколько. Она неслась по улицам, не разбирая дороги. Ее поглотило отчаяние, но кости были брошены. Теперь оставалось только бежать.
– Воровка! – этот вопль, раздавшийся за ее спиной, был настолько громким, что ей вдруг показалось, что сам Создатель, развернув небеса, решил обратить на нее кару, явив всем ее низкий позорный промысел.
Она сбросила кошелек, словно самую мерзкую вещь, что ей приходилось держать в руках. Монеты громко запрыгали по мощеной улице, и в их звоне она слышала только «Воровка! Воровка! Воровка! Вороооовка!».
Мириам побежала что было сил, вдыхая со свистом отяжелевший воздух. Ее преследователям не было дело до монет – они почуяли добычу и уже ничто не могло их остановить. Они жаждали мести.
Какой-то прохожий попытался остановить ее, но она снесла его с ног – так сильно ей хотелось жить. Немного замешкавшись, она оглянулась и вдруг поняла, что не так далеко, всего через пару улиц городская стена, а за ней, через поле и лес, где она сможет укрыться, если ей удастся выжить, проскочив мимо стражников. И она вновь сорвалась с места, у нее давно не осталось иного выбора. Каждый шаг гулко отдавался в голове, отчего она словно наливалась свинцом. Мириам повернула за угол, зная, что там ее встретит пустующая улица. Здесь жили трудяги литейного квартала и в послеполуденное время их дома пустовали, ожидая хозяев только к ночи. Она проложила путь именно здесь, зная, что никто не бросится к ней наперерез. Ей едва хватало сил, чтобы продолжать бежать, и она судорожно цеплялась за мысль о том, что и ее преследователи скоро растратят последние крупицы выносливости.
И вдруг с губ Мириам сорвался пронзительный крик – она не успела увернуться от мужчины, набросившегося на нее из-за угла. Должно быть, он знал этот квартал куда лучше, чем весь этот город, поэтому и вспомнил про узкую улицу, ведущую сюда из внутренних дворов. Это был один из тех, кто сопровождал богача. Он рывком повалил Мириам на землю всей тяжестью своего тела. Тоненькая и слабая, она была не в силах противостоять крепкому мужчине, но будучи слишком напуганной, ей ничего не оставалось, кроме как биться яростно и не зная жалости. Никто не будет снисходителен к ней – вот что она знала наперед. Падая, она больно ударилась лицом, и теперь весь
