тише быть он не согласился.
– Заткнись! – прозвучало злобно в ответ, а потом послышался какой-то глухой удар, – Не лезь не в свое дело!
– Ну и придурок, – простонали, и видимо решили все же отстать от неразговорчивого собеседника. Голоса были юношеские, и, если у меня ко всему прочему не появились галлюцинации, вели разговаривали два молодых парня. Интересно были ли здесь дети? Я не могла вспомнить такого, возможно самым младшим рабом из всех была здесь я.
Если учесть то, что я узнала и посчитать, то сейчас мне четырнадцать. Даже не знаю, как я могла измениться за эти три года. На сколько я помню и понимаю, когда меня подобрали работорговцы тело уже, было истощено. Выбросило меня из портала не пойми где, но разумных существ здесь не наблюдалось, зато был песок и палящее солнце. Волосы, вернее космы, которыми стали мои волосы отрезали почти сразу и вроде как смыв поверхностный слой грязи переодели в рабские обноски. Сначала меня хотели продать, но умственно отсталые не пользовались спросом, бесполезные даже для плотских утех. В конечном итоге меня оставили прислуживать при рабских бараках. А ведь ребенком я была очень красивым, который должен был вырасти в красивую девушку, а сейчас даже не узнаешь, как я выгляжу, зеркал нет.
Но все же вернемся к тем парням, которые спорили, лежали они где–то совсем рядом. И стоило повернуть голову как я увидела то, что, пожалуй, видеть не очень и хотела.
Всего в метре от меня на тонкой подстилке лежал худой угловатый подросток, лет ему на вид было пятнадцать и можно было сказать, что у него были белые волосы, ну по крайне мере мне так казалось, но вся их белизна скрывалась под слоем грязи, в купе с полумраком они казались грязно серые. Чуть пухлые губы были плотно сжаты, на лбу скопились капельки пота, ярко голубые глаза, совершенно не похожие на человеческие, сосредоточенно смотрели на левое запястье, которое парень методично царапал ржавым осколком. И не смотря на весь абсурд ситуации, я бы не назвала его сумасшедшим, он был просто не смирившимся.
Рабская метка. У каждого раба в окружении меня была метка, ставили ее куда попала, так сказать, где хозяин пожелает, у меня она тоже была. И то же на запястье, что примечательно, работорговцы не слишком мудрили и даже магию не использовали для того, чтобы отметить свою собственность. И если следующий хозяин изъявит желание убрать его и потратиться, пару золотых, а может и того меньше и словно ничего не было. Это было просто клеймо, как у самого обычного скота. Для того, чтобы скот не сбежал, у них были другие средства.
Этот паренек просто пытался стереть с себя знак принадлежности, он не смирился, но сейчас он просто делал хуже себе. Вокруг его руки уже образовалась небольшая темная лужица крови. Не знаю сколько бы еще смотрела на эту сцену если бы взгляд голубых глаз резко не посмотрел в мою сторону. Не знаю, что он ожидал увидеть, но наткнувшись на мой пристальный взгляд его глаза округлились в удивлении. Что не так? Неужели то, что я смотрю
