одеревенело и сохранить всю то же постное выражение не составляло проблем, хотя внутри все переворачивалась от отвращения. И третий, я не знала, как мне быть дальше, а это уже печалило.
Ближе к полудню, когда я думала, что еще ждет меня в этот день, я была отправлена к шатрам. Оказывается, я так же следила, за импровизированной конюшней, которая была скрыта ранее от моих глаз. Лошадок тут было всего три, уж не знаю, как и кто на них ездить в этой пустыне, но мне отвадилась лишь та часть, в которой надо было долить воду в их поилки, насыпать овса в кормушку из поблизости стоящих мешком и все так же убрать продукты теперь уже лошадиной жизнедеятельности. Охрана здесь вела себя попроще и спокойно общалось на каком – то своем языке, периодически было слышно смех.
Таким образом наступил вечер, еще один прием пищи и отбой. Я снова лежала там же и снова смотрела на эту проклятую балку, постепенно она полностью утопала во мраке. В голове было пусто, сегодняшний день совершенно ничего не дал, кроме чувства усталости.
– Эй, – тихо раздалось почти у самого уха. – Ты не спишь.
Какого демона? Голова повернулась в сторону говорящего, и неожиданно, я увидела светящиеся ярко голубые глаза, и они были мне знакомы. Они и до этого не походили не человеческие, но теперь они и вовсе выглядели как глаза зверя. На более близком расстоянии можно было рассмотреть, что ободок радужки был темно синий, зрачок был неожиданно вытянут в плоскую линию. Оборотень.
– И что? – это единственно, что мне удалось выдавить из себя.
– Тише, – вчерашний мазохист, который неожиданно оказался оборотнем, придвинулся ко мне еще ближе. И зашептал почти на грани слышимости. – Я..у меня есть план…
Еще раз, какого демона? Я непонимающе посмотрела на чуть отдалившиеся от меня глаза. Я, конечно, понимаю, что возможно вчера я открыла ему глаза, что перед тем, как действовать надо придумать план, но как бы сомневаюсь. Относительно взрослый парень, оборотень, обращение которого чем-то сдерживается, не удивлюсь если виной всему ошейник решил неожиданно просветить меня что у него есть какой-то там план.
– Ты сумасшедший? – глаза на против сузились, но действительно.
Во-первых, шепчим мы тут или нет, это огромный риск, особенно для меня, что нас могут услышать чьи – то чуткие уши. Во-вторых, были ли такие адекватные индивидуумы, которые делились планом своего спасения с можно сказать незнакомцем, сомневаюсь. Думаю, максимум я буду какой – то пешкой в его прозаичном спектакле.
– Единственный, кто тут не в своем уме, – снова начал он шептать мне в самое ухо, – это ты. Мне говорили, что у тебя есть приказ, сдавать всех, кто хоть о чем-то попросит тебя, и ты его беспрекословно выполняешь. Говорят, что ты просто голем.
Глаза снова отодвинулись, внимательно смотря на меня. Какие прекрасные слухи, хотя чего еще можно было ожидать? Это совершенно неважно. Более
