Нет, не замужества она боялась – хотя брачная ночь ее пугала, достаточно наслушалась от девушек про кровь, боль и прочие ужасы плотской любви. Златка была готова пожертвовать своим телом ради процветания рода. Ради того, чтобы не было войны. Война – это ужас, кровь и боль, гораздо худшая, чем та ночь, в которую становятся женщиной.
Боялась она другого. Сестра была убедительна – о умная, сильная и сообразительная Белослава. Златка с детства восхищалась сестрой, мечтала вырасти и стать такой же. Мудрой. Уверенной. Но сейчас мрачные, тяжелые сомнения терзали душу Златки. Впрочем, о чем сомневаться? Все решено. Златка упрямо сжала губы и принялась за последние приготовления. Увязав последнее, отправилась к терему владетелей.
Там творилась суматоха. Ратибор так и не пришел в себя, хоть больше и не буйствовал. Всю ночь метался в горячке, опоенный успокоительными отварами. По залу беспокойно сновали женщины, кто с тряпками, кто с травами и пузырьками, дверь в опочивальню сторожили двое из дружины.
К Златке вышла Белослава, рассказала, как обстоят дела, дала последние напутствия и наскоро простилась. Выглядела владетельница лихорадочно, будто и сама подхватила горячку: глаза блестели, щеки покрылись пятнами нездорового румянца.
− Цветочек, ты у меня умница. На тебя вся надежда, ничего не бойся и иди до конца. Помни: моя жизнь в твоих руках и судьба рода – тоже.
Белослава поцеловала сестру в лоб и вернулась в опочивальню.
На выходе из избы Златку уже поджидал Горисвет. К нему вернулся его обычный мрачный вид. Одет он был в ладно сшитый дорожный плащ, за спиной висела увесистая котомка, а под уздцы он держал гнедого коня и пегую молодую кобылу.
− Утро д-доброе, Златка. Готова? Верхом доводилось ездить?
− Бывало.
− Хорошо. Молния – кобыла смирная, н-неудачно ее назвали.
− Ладно. Нам нужно вернуться к моей избе, забрать вещи и сундучок с приданым, и можно трогаться.
Дошли в молчании. Златка исподтишка разглядывала спутника. Он шел по ее правую руку, и было хорошо видно его изъяны – рубцы от ожогов виднелись из-под ворота грубой рубахи, переходили на шею и нижнюю часть лица, доходя до щеки. Шрамы были глубокие и, несмотря на то что лет прошло уже немало, выглядели устрашающе.
В своей маленькой избенке Златка накинула дорожный плащ, котомку за спину, сундучок с приданым Горисвет приладил на спину лошади, закрепил.
− Д-добрый конь, − Горисвет похлопал гнедого по мощной шее, − кличут Верным, и правда, ни разу не подвел.
Повисло неловкое молчание. Горисвет явно не знал, что еще сказать, стушевался и сделался на вид еще более суровым. Златка вздохнула. Робкая надежда на то, что и без того нелегкий путь скрасят интересные разговоры, таяла.
− Ну… пора? Ты знаешь дорогу через Лютый лес?
− Да. Дорогу знаю, п-поедем по основному тракту. Оглянуться не успеешь – и уже у жениха! – Горисвет осекся, возникшая было улыбка померкла. – Ладно. И п-правда
