и лишь кофе сумело прижиться в его желудке, отогнав слабость и немного умерев головную боль.
День выдался пасмурным, дул не сильный, но промозглый ветер, а мелкая холодная морось, сыпавшая с низких серых облаков, нёсшихся по небу, выдавливала любое тепло из-под одежды. На окнах кое-где хлопали не закрытые ставни, да поскрипывали калитки частных домов. На улице не было видно ни единой живой души, городок будто вымер или затаился. От майской благодати не осталось и следа, даже мир словно потерял всю свою гамму ярких красок, присущих этому времени года и наполнился унынием глубокой осени. От этого нехорошее предчувствие профессора лишь усилилось. Надвинув котелок так, чтоб его не снесло случайным порывом ветра, профессор Венфорд направился в антикварный магазин Оливера Таккера.
Прибыв на место, он обнаружил Оливера за составлением нового каталога. Повсюду валялись какие-то бумаги, наброски рисунков, старые справочники. Сам Оливер, прибывая в очень возбуждённом состоянии, что писал на листке пергамента, то и дело оглядываясь на куклу, которая к тому времени заняла почётное центральное место на витрине, среди прочих экспонатов.
– А, Адам! Проходи! – радостно воскликнул Оливер, не поднимая головы.
– Я рад, что тебе уже лучше…
– да-да, конечно, – Оливер, наконец, посмотрел на Венфорда. Затем опять оглянулся на куклу, – Ты только посмотри, какая красотка! Готов поклясться, что я выручу за неё кругленькую сумму! Я немедля внесу её в свой каталог и устрою внеплановую рассылку. Подумать только, столько лет пролежать под землёй и ни единой царапинки! Правильно я сделал, что подобрал её!
– Но ведь ещё вчера тебя удар чуть не хватил от страха, когда ты её увидел, – удивился Венфорд, разглядывая черновик нового каталога.
Среди записей и зарисовок, то и дело встречались загадочные символы, вставленные в текст, напоминавшие некий шифр, происхождение которого он никак не мог вспомнить.
– Что за вздор? Я ещё в состоянии контролировать свои действия и не впал как ты в старческий маразм! – неожиданно злобно процедил сквозь зубы Оливер, сжав кулаки так, что костяшки на них побелели, а глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
Профессору пришлось приложить немалые усилия, чтобы сдержать нахлынувшее негодование, но справившись с гневом, он хладнокровно ответил:
– Что ж, раз ты чувствуешь себя так хорошо, то я не буду тебя отвлекать, всего доброго.
– Да, да, всё хорошо. Спасибо, что зашёл, приходи в любое время, дружище, – любезно попрощался Оливер.
Венфорд, ещё более удивлённый, замер в дверях и обернулся. Оливер с азартом продолжал составление каталога, напевая весёлую детскую песенку себе под нос, а от былого гнева, готового затопить всю комнату, не осталось и следа.
Шокированный результатами своего визита, он ещё некоторое время стоял на улице рядом
