было описать словами, казалось, что она вот-вот выплеснется наружу и затопит собой всё вокруг.
Оливер был настолько шокирован этим зрелищем, что не сразу понял, что его кто-то зовёт. Голос раздавался из-за спины, детский вкрадчивый шёпот, перекрывавший собой весь тот шум, что доносился из зала:
– Оливер, помоги мне, – прошептал некто.
Оливер оглянулся и встретился взглядом с маленькой чумазой девочкой, стоявшей у дальней стены и прижимавшей к себе куклу.
– Помоги мне, пожалуйста, – прошептала девочка, не открывая рта, – забери меня отсюда.
– Как тебя зовут? – не найдясь что сказать, спросил он
– Кассандра. Забери меня отсюда, – продолжила девочка, не открывая рта.
Тем временем шум за дверью нарастал, и вопли проповедника были наполнены уже не угрозой, а страхом и отчаянием. Оливер, не обращая на них внимания, слегка наклонивший стал медленно подходить к девочке, не сводя с неё глаз. Девочка стояла совершенно спокойно и с любопытством разглядывала его.
– А как ты сюда попала? – дрожащим от догадки голосом, поинтересовался Оливер скорее не из-за желания узнать ответ, а увидеть, как эта девочка разговаривает, не открывая при этом своего рта. Он увидел.
Кукла развернула к нему свою голову и улыбнулась:
– А я всегда была здесь.
Совершенно не думая о последствиях, подстёгнутый лишь инстинктами и страхом, Оливер вылетел из комнаты в залу. Перепуганные люди толкались и дрались как озверевшие, кто-то упал на колени и тут же был повален на пол и затоптан, отовсюду неслись рычание и стоны, плачь и проклятия. Возле кафедры разворачивалась отдельная трагедия, юноша и проповедник вцепились друг другу в горло так сильно, что у обоих кровь пошла ртом.
Решившись пробиваться, во что бы то ни стало к выходу, Оливер с размаху толкнул заграждавшего его путь мужчину, занятого избиением лежавшей на полу женщины и словно провалился в пустоту. Его руки коснулись ветхой одежды, под которой был укрыт лишь застывший в немой позе скелет, вместе с которым со всего маху повалился на пол.
Приподнявшись на ушибленных локтях и оглядевшись по сторонам, щурясь от набившейся в глаза пыли, он с удивлением обнаружил, что всё происходившее здесь мгновение назад – исчезло как наваждение. Он лежал на полу в зале, освещённым едва заметным пульсирующим свечением, исходившим от остатков тумана, стелившегося по углам и исчезающем в трещинах в стенах. Повсюду, как и прежде стояли замершие в разных позах мертвецы, застигнутые неведомой трагедией сотни лет назад. Звенящая тишина наполняла всё вокруг, прерываемая только частыми ударами его сердца и хриплым дыханием, вырывавшимся со свистом из пересохшего горла.
Видя, как тает светящийся туман, и темнота выползает из всех углов, Оливер очень проворно для своего состояния достал спички из кармана и ловко запалил факел, который до того у него был заткнут за пояс. Осмотревшись вокруг, он убедился,
