как в сказках, эпосах и преданиях. А красота природы, красота вообще – лишь атрибут жизни, суть же её заключалась для него в безграничной творческой возможности.
Хан никому не рассказывал о желании не то, чтобы увидеть, но стать частью того, другого, чу́дного мира, знание о реальности которого хранил в секрете, в самой глубине своего сердца.
Ну, а если знание это было секретом, то оно и оставалось таковым. Из понимания секретности секретов сам собой возникал запрет, из-за которого Хан все чаще страдал. Запрет, наложенный секретом, в какой-то момент породил непреодолимое желание с кем-нибудь поделиться. Это желание росло с каждым днём, лишая радости, покоя и даже сна.
Состояние Хана стало просто невыносимым после несчастья в семье Али, известного нам как Псабыда. Хан внутренне опирался на Али, равнялся на него, верил, что и он может «как Али». Убийство отца и дяди Али, последовавшее затем крушение планов Али – в школе все знали, что он собирался поступать в университет – потрясло Хана. Он почувствовал себя бо́льшим сиротой, чем осиротевшие младшие братья Али, с которыми учился в одном классе; он почувствовал себя пленником Туркужина.
В один из дней Хану стало так сумрачно, что он решил бежать из дома… к себе домой; да, именно домой… Он точно знал, что случайно оказался в Туркужине, знал, что «где-то там» есть его настоящий дом и его настоящая жизнь.
Задумав такое непослушание, как побег – благо единственного его кумира, Али, уже не было в Туркужине, – Хан разбил копилку и, удовлетворённый содержимым, представился больным; хотел уехать с утренним автобусом, пока родители в школе.
Однако выходя со двора, мальчик наткнулся на Анфису, двоюродную бабку и директрису его школы. Что она делала в переулке, когда «все в школе» Хан не понял, зато Анфиса сообразила сразу, что набитый до отказал вещмешок за плечами Хана предвещает недоброе и ему, и его родителям.
Уж не знаю какими словами, но она убедила его «не делать этого». Хан горько заплакал – нахлынуло то, чего он не мог высказать никакой Анфисе, – и вернулся в дом. А через два дня на третий боги Верхнего мира организовали то, после чего Хан забыл совершенно о намерении прежде времени отказаться от родительской опеки.
Тем утром, из столицы, прямиком на стол директрисы Анфисы, прилетел важный приказ. Он предписывал выбрать лучшего ученика для поездки на экскурсию. Поскольку лучшим учеником школы был именно Хан Гаша, он и отправился, вместе с примерными учениками из других школ, на экскурсию по осмотру достопримечательностей столицы.
Экскурсия оказалась изумительной. Мальчику нравилось всё – музеи, выставки, метро, проспекты. В один из дней детей повели в театр, на балет. Группу рассадили по трое-четверо, в разных местах, в то время как Хану достался единственный билет на балконе.
Хан волновался, пока искал своё место, но заняв его, и развернув буклет программки, почувствовал совершенное спокойствие и уверенность такую, как если бы он был не подросток из черноморского селения Туркужин,
