отец – благородный человек, – прервал её ужимки Брайан. – А вы – самонадеянная девица, которая пытается повлиять на того, кто ей не по зубам. Поверьте, вам это не удастся. Всего хорошего.
– Но ведь ей вы помогаете! – Терезия некрасиво ткнула в мою сторону ухоженным пальчиком.
Чтоб у неё все ногти повыпадали!
– У вас оба родителя живы, леди Терезия. Я бы на вашем месте радовался этому факту, а не завидовал тем, кому повезло меньше. И передайте своему отцу пожелание безграничного терпения.
С этими словами Брайан положил мою руку себе на локоть и вывел меня во двор. Неподалёку уже ждала карета, слуга предупредительно открыл дверь и выдвинул подножку, а Брайан помог мне забраться внутрь.
У меня внутри было пусто, как на каретном дворе в День города. Уже ни сердиться, ни удивляться не было сил. Наверное, я просто устала.
С этими мыслями я поднялась к себе, позволила Дире подготовить меня ко сну и долго лежала, разглядывая потолок. Казалось, что поспать так и не удалось, но когда я в очередной раз моргнула, на потолке появились жизнерадостные солнечные блики, а за окном громко обсуждали новые чепчики служанки.
Завтракала я снова с Брайаном. Прошла в гостиную, где он уже сидел перед накрытым столом, замерла.
– Что-то не так? – внимательно посмотрел на меня лорд.
– Я… я хотела извиниться, – наконец, собралась я с духом.
Внутри всё сжалось, словно я с разбега нырнула в ледяную прорубь на речке.
– За что? – на лице Брайана было написано недоумение.
– За Терезию. Это я сказала ей ваше имя. И… разное другое тоже.
М-да. Красноречие – не мой конёк.
– Не стоит извиняться, леди. Я понимаю, что юным леди необходимы разговоры, а любознательность является их второй натурой. Но воспитанная леди на её месте, удовлетворив своё любопытство, оставила бы эти знания при себе. Вы по-прежнему вольны обращаться ко мне по имени, а если ситуация не располагает, зовите меня пан-лорд Брайан.
– Спасибо, Брайан!
Захотелось хлопать в ладоши. Ура! На меня не сердятся!
– Но впредь будьте, пожалуйста, осмотрительнее в своих беседах.
– Да-да, конечно, обязательно.
Мне правда не стоило так открыто говорить о пан-лорде. Но меня простили, а это главное. Больше ничего никому никогда о нём не скажу!
Интересно, а как он за меня перед отчимом заступился, тоже говорить не стоит?
Днём я побежала со всеми прощаться. Зашла к знакомым юным леди, причём двоих застала во время моциона с женихами. Даже у дочки ювелира, хоть она и не была леди, и то был кавалер. Кольнула зависть, и я твёрдо решила, что за полгода в столице точно найду жениха!
Когда зашла к булочнику, его сын по обыкновению стоял у прилавка. Вот только не улыбнулся, не обрадовался, как обычно. Сухо спросил, что я желаю, упаковал строго то, что попросила. Ни дополнительного пряника, ни даже карамельной палочки. Стало горько. Понимаю, весь город уже
