из нас и очень серьёзно сказал: – То, что вы услышите сейчас, не должно выйти за пределы нашего симула. Мало кому известно, что особенность, о которой пойдёт речь, свойственна ис-клю-чи-тель-но драконам. Я, право, не знаю, как лучше сказать об этом…Что ж, тянуть с этим не стоит, вчера, после неудачного, кхм, столкновения Ангелины и Эдриана Междумирье закрылось.
На какое-то время в комнате стало тихо. Я покрепче вцепилась в рюкзак и натянула на голову капюшон толстовки, чтобы не видеть проступивший на лицах ребят ужас.
– Вы не можете просто так вываливать на нас такие новости! – вдруг взвилась Арина, прерывая затянувшееся молчание.
– Подожди, подожди. – Айлон взлохматил волосы. – Дело не в этом, то есть, не столько в этом, сколько, – он посмотрел на Александра Мстиславовича, – в том, кто это сделал, не так ли?
– Да, – по губам Знающего скользнула тёплая улыбка. – Но это – государственная тайна. О драконьей способности закрывать миры вы не должны никому рассказывать. Я поделился с вами, потому что Ангелина – часть вашего симула, и скрыть это едва ли получится.
– Но…как же… – растерялась Эмилия, комкая маленькой ладонью белую ткань юбки. – Нам всегда говорили, что только в роду Правящих рождаются двуипостасные со способностью управлять мировой оболочкой. Поэтому они и Правящие…
– Этот дар всегда принадлежал и будет принадлежать лишь драконам, —отрезал Александр Мстиславович и, смягчившись, добавил: – Впрочем, и среди них далеко не все могут совершить подобное. Равный Горин, например, даже после полного освоения своей силы так и не сумел почувствовать Грань.
Как же мне «повезло»!
Получается, я собрала весь «набор» драконьих талантов и случайно использовала самый опасный из них. То «одеяло» было ничем иным как оболочкой Междумирья, а его «срывание» – закрытием этого мира. Но что это вообще значит – закрыть мир? Эдриан что-то говорил о вымирании, Александр Мстиславович – об уничтожении, я сама почувствовала ужасный холод, когда убрала Грань.
Почему у меня всё всегда выходит из-под контроля…
– К чему это…к чему это может привести? – спросила я, потому что остальные, кажется, уже знали ответ на этот вопрос.
И без того напряженные лица присутствующих помрачнели ещё больше.
– Сначала нам нужно выяснить, как вы здесь очутились, – снова уклонился от объяснения Александр Мстиславович. Трость в его руках едва заметно дернулась, выдавая нервное состояние своего владельца.
Почему он не хочет говорить? Боится, что дракон (во мне действительно настоящий дракон, просто с ума сойти!) опять выйдет из себя?
Так или иначе, отпираться я не стала и рассказала всё как было. Мне ведь и самой очень хотелось выяснить, почему меня сюда закинуло.
– Я думаю, что-то напугало вашего дракона настолько, что он пробудился и перенёс вас сюда, в единственное, с его точки зрения, безопасное место, – предположил Александр Мстиславович. – Вы знаете, драконы единственные создания, способные
