адреналин бежал по моим венам.
– Это будет сложно. Вам придется выйти из зоны комфорта. Если быть точнее, полностью покинуть ее. Предположительно, мы сможем обойти их неизбежное ходатайство об отклонении и перейти к этапу расследования. Во время расследования его адвокаты попытаются устроить допросы и запросят ходатайства с одной-единственной целью – найти как можно больше грязи на вас и втоптать вас в эту грязь всеми возможными способами. Конечно, будут показания и слушания с доказательствами. Но даже после этого ваш бывший начальник наверняка подаст ходатайство о вынесении решения в упрощенном порядке, чтобы попытаться добиться прекращения дела без судебного разбирательства. Это будет неприятно и наверняка долго и точно ментально тяжело. Когда все закончится, у вас будет другой взгляд на всю человеческую расу.
Я чувствовал себя так, будто был амбициозным мальчишкой, прикрывающим все свои нужды, прежде чем затащить кого-то в постель, – была ли она достаточно трезва? Хотела этого? Была ли здорова? Было важно все согласовать, прежде чем приступить к работе.
– Я знаю, – сказала Аманда, выпрямляясь и поднимая подбородок. – Поверьте мне, это не импульсивное решение, не попытка отомстить бывшему начальнику. Я хочу разобраться с этим, мистер Миллер, у меня достаточно доказательств.
Спустя три с половиной оплачиваемых часа и две отмененные встречи я знал достаточно о деле Аманды Гиспен о сексуальных домогательствах, чтобы понять, что у меня хорошие шансы. У нее были заметки о времени, регистрационный журнал звонков в изобилии. Свидетельницы в виде стюардессы и секретарши, которые были уволены ранее в том же году, и вызывающие сообщения, которые заставили бы любую порноактрису краснеть.
– Какие наши первые шаги? – спросила Аманда.
Прямо в ад после всех этических правил, которые я собираюсь нарушить.
– Я отправлю вам письмо о встрече. Клэр поможет вам собрать всю информацию и подготовиться к подаче жалобы в Комиссию по соблюдению равноправия при трудоустройстве[9], – сказал я.
– Я нервничаю. – Пальцы Аманды сжали край ее платья.
– Это нормально, но совершенно ни к чему. – Я передал ей антистресс-мячик, как будто это было свежее блестящее яблоко.
– Просто… Я не знаю, чего ожидать, когда мы все заполним, – призналась она, взяв мяч. Она смущенно его сжала.
– Для этого у вас есть я. Помните, что вы можете согласиться на урегулирование без судебного процесса в любой момент, так как это дело о сексуальном домогательстве. Перед и во время судебного разбирательства, даже посреди суда, – сказал я.
– На самом деле урегулирование – это не то, что я рассматриваю сейчас. Меня не волнуют деньги. Я хочу видеть, как он страдает.
Мы оба.
– Вы верите мне, правда же? – Ее зубы поймали нижнюю губу, снова кусая ее.
– Конечно.
Как странно, подумал я, устроен человек. Мои клиенты часто спрашивали меня, верил ли я им. И хотя правдивым
КСРТ (
