ты замолчишь?
За семь дней заточения Мари готова была сделать всё, лишь бы Гоша заткнулся. Она ненавидела запах мятной жвачки, которую он жевал, его голос, его заискивающие взгляды.
– Я стану немым, – пообещал Гоша и закрыл рот воображаемым ключом.
Мари сняла тунику и бельё.
Гоша встал на разложенный диван, вытащил карандаш из-за уха и начал торопливо делать наброски на стене. Мари была крепкой, и в тоже время ни у кого не повернулся бы язык сказать, что она «в теле». Почти идеальные пропорции, которые сейчас никто не ценит, сочетались с волевым, расчётливым умом.
Лишь слегка скругляющиеся плечи выдавали напряженные размышления Мари. Она закрыла глаза и ловила каждый звук, как же её раздражало шарканье карандаша по обоям. Её милое лицо совершенно не сочеталось с резкими повадками и отсутствием стеснительности.
– Распусти волосы, пожалуйста, – попросил Гоша.
– Я убью тебя сейчас, – притопнув, сказала нагая Мари и шикнула на Гошку, но пучок фиолетовых волос всё-таки распустила, лишь бы не слышать больше ни слова от него.
*
В небольшой кофейне в центре города за столиком у окна сидели двое мужчин. Любой бы принял этих двоих за партнеров по бизнесу, один держался более расслаблено, другой же старательно скрывал нервозность.
– Феликс, позвони Андрею, отправь ему файл. Если он его не напечатает вовремя, то сам понимаешь.
– Хорошо, – Феликс кивнул, поправив воротник любимого коричневого пиджака, – Я могу кое о чём попросить?
Михаил развёл руками:
– Если это в моих силах, – в его силах было многое, но бесплатно он ничего никогда не делал, ссылаясь на то, что плохо, когда бес платит.
– Сдержите своё обещание, которое дали Лёле, – Феликсу сложно давалась эта тема.
– Не в моих правилах нарушать договорённости, – Михаил посмотрел на Феликса, словно ища подвох, – Не метишь ли ты на моё место?
– Нет, мне и у себя в конторе проблем хватает.
– Смотри, Феликс, ты знаешь, как я решаю эти вопросы, – Михаил допил чай и бросил, – Чаевых не оставляй, не заслужили.
Дверь за Михаилом закрылась, задев колокольчик. Лёгкая музыка лилась из колонок у бара. Феликс листал список контактов, вспоминая, как он подписал Андрея, не замечая пристальных взглядов которые бросала на него можно одетая молодёжь.
*
Белый халат Марты лишь слегка пронизывали лучи, струящиеся сквозь чистое оконное стекло. Огромные шоколадные глаза, наполненные обожанием, взирали на Макса, улавливая малейшие изменения мимики и жестов. Это мгновение заворожило бы любого талантливого фотографа. Но, и по-другому быть не должно, этот момент остался надёжно скрыт от чужих глаз.
Потёртый кухонный гарнитур съёмного жилья потерял себя: ни посуды, ни набитых макаронами шкафов, ни приготовленного горячего ужина. Лишь холодильник и электрический чайник ещё стояли на посту. На небольшом
