маленькими острыми коготками, издавая неприятный скрежет, действующий на нервы.
Наконец, снотворное подействовало, и Кристина заснула под звуки бушующей за окном стихии. Временами в темноте за стеклом сверкала молния, разрывая наискосок черное небесное полотно, следом за этими вспышками раздавался грохочущий звук грома, своим рокотом заглушая монотонный шум дождя. Но Кристина не слышала его, она спокойно лежала в своей кровати, сладко почивая в пленительных объятиях Морфея.
Ожидание изматывало его. Он, сидя в кресле в углу комнаты, то и дело, поглядывал на дорогие наручные часы. Когда стрелки на циферблате выстроились в прямой угол, указывая своими концами на маленькие блестящие камешки, он сел в кровати, собирая силу воли в кулак. Волнение прокатило по всему телу горячей волной, и он почувствовал слабость, но заставил себя встать на ноги. Помедлив, он открыл двери своей комнаты и вышел в коридор. То, о чем он беспрестанно думал последние несколько недель, должно произойти сегодня. Он все рассчитал, взвесил и перепроверил. Стас прислушался – в доме царила тишина. Он медленно стал идти к спальне своей жены, тяжело переступая по гладкому натертому паркету.
Остановившись перед дверью, он легонько постучал по ней костяшками пальцев. За дверью было тихо. Он подождал несколько секунд и постучал еще раз, чуть сильнее. Ему казалось, что стук от ударов его сердца разносится по всему дому. Так громко оно билось о его грудную клетку. «Она ведь могла и не спать. Вдруг она не выпила снотворное?» – пролетела у него в голове мысль, пока он, стоял перед дверью, вслушиваясь в тишину. Глупая трусливая мысль о том, что сейчас раздастся сонный голос жены, и он войдет в комнату, чтобы просто пожелать ей спокойной ночи промелькнула и исчезла.
Ему никто не ответил на стук. Он глубоко вдохнул и медленно повернул ручку на двери, просовывая голову в образовавшийся проем. В спальне Кристины было темно. Он зашел внутрь и остановился, чтобы глаза привыкли к темноте. Кристина лежала в центре кровати на спине, вытянув руки вдоль тела. Рядом на прикроватной тумбочке, чуть выделяясь в темноте, стоял маленький светильник. Стас тяжелыми ватными ногами подошел к кровати и включил его. Тот загорелся будто маленькая красная точка в черной глубине ночи, словно маяк, еле видимый глазу из отдаленной морской безбрежности, и по комнате поплыл теплый красноватый свет, чуть трогая легким прикосновением мягкий ворсистый ковер на полу, глянцевую поверхность мебели и белую стену, у которой стояла кровать.
Стас несмело посмотрел на Кристину. Она лежала на кровати, словно фарфоровая кукла, недвижная и почти бездыханная. Ее спокойное лицо, освещенное красным светом казалось почти белым. Ему показалось, что она уже умерла. Он присел на край кровати и дотронулся до плеча жены, оно было теплое и гладкое. Он провел пальцами от плеча вниз по руке и сжал ее кисть, чтобы убедиться, что она крепко спит под действием снотворного. Так и было. Лицо неподвижное,
