начинаниях, позволяя совершать ошибки под его чутким руководством. А потом помогает делать правильные выводы.
Он никогда не кричит, если и наказывает, то исключительно за дело. Но при этом внушает безмерное доверие и уважение. А еще он хороший друг моего отца. Поэтому относится ко мне как к дочери, ну или к племяннице. В общем, балует подарками и добрыми словами. Хотя в академии мы этими отношениями не кичимся, а я, наоборот, стараюсь скрывать.
– Я не виновата, ректор… – начала было я.
– То есть это не ты вчера украсила новогодними шарами весь полигон? – вскидывая одну бровь, спросил он.
– Я, но…
– И не ты завязала розовый бант на шее Пушка?
– Я, но…
– Аяла, о твоих проделках уже слагают легенды, а ты едва перешла на 4-й курс. Что же будет на 6-м?
– Но я…
– Только на той седмице ты стояла передо мной после того, как на академическом флагштоке вместо флага БАМа развевались чьи-то семейные трусы в сердечко.
– Но, ректор…
– А за седмицу до этого ты устроила саботаж в столовой, подначивая всех первокурсников отказаться от дежурства и отработок. – на этом ректор встал со своего места, опершись необъятным животом в крышку стола, а руками – на него. Посмотрел на меня, пытаясь донести всю шаткость моего положения, и продолжил:
– Ты являешься лучшей адепткой всего курса, но при этом с самым ужасным поведением. За половину проделок ты уже должна была быть отчислена, но только благодаря твоему многоуважаемому отцу я закрываю на это глаза. Но так больше не может продолжаться.
– Чт-то вы им-мете в виду? – тихо спросила я, вглядываясь в его непроницаемые глаза, и даже Белка все это время спокойно сидевшая на моем плече, начала нервно барабанить по плечу своим хвостом.
– Это последнее предупреждение, Ая. Если ты не утихомиришь свой нрав, то будешь отчислена! – строго проговорил ректор, испепеляя меня взглядом, а я вот поверила. Абсолютно точно поверила и решила, что больше никакого спора! Никогда!
Тут ректор, видимо, прочитав на моем лице решимость и осознание происходящего, сел на свое место, снова сложив руки на пузе.
– Да, и еще. Завтра к нам приедет важный гость, который будет инкогнито. Но, скажу тебе по секрету, это большая шишка, которую стоит опасаться. И ты станешь его помощницей. Будешь делать все, что он попросит! Принеси-подай, погладь-постирай, хоть книжку почитай. ВСЕ! Это ясно?
Я, осоловело выпучила глаза, но не рискнула возразить, а просто кивнула в знак согласия. И только Белка тихо сказала: “Мяф”, на большее ее, видимо, тоже не хватило.
– Прекрасно. Можешь идти. – кивнув в сторону двери, ректор опустил глаза на какие-то бумажки, делая вид, что читает, хотя мне отчетливо послышался раздавшийся смешок. Я бросила подозрительный взгляд на мужчину, но тот и бровью не повел, занятый интересным чтивом.
Ну я и пошла. Мне
