на лавку, пригубил травяной отвар и сказал:
– Данилой меня звать, пришёл к тебе совета просить.
– Чем смогу, как говорится, чем смогу, – пропела Лукерья, а сама глаз с него не сводит. Жаль, что в чай тмина да котовника не добавила, чувства они ярче делают, для приворотного зелья основа.
Ох, как хотелось Лукерье парня этого да себе заполучить! Тяжко всё время быть одной-одинёшенькой, хочется, как и каждой бабе, взора чистого, речей пламенных, губ нежных. Пусть и хаживали к Лукерье бобыли да мужики женатые, да только никто не приживался, все в страхе её покидали. Как начинала она при них колдовать, травы нарезать, заговоры шептать, начиналась в избе свистопляска… Крестились мужики, сбегали. А как ужас подзабудется, так снова приходят на порог, глазами масляными глядят, да не подпускает больше таких к себе Лукерья, научена.
Таков ведьмин удел, такова судьбина. Редко ведьмы мужей да детей имеют, не идёт колдовство со счастьем семейным под руку.
Посмотрел Данила синими очами, вихор со лба откинул (заныло ведьмино сердце сладко, разлилась по телу истома) да попросил:
– Расскажи мне, что о русалках знаешь?
Нахмурилась Лукерья, что-то уж больно часто к ней с расспросами про русалок приходят. Неужто вдовица да Данила об одной девке пекутся, как бы вызнать?
– Да кто тех русалок знает, друг сердечный, неведомо мне, есть ли они вообще. Живьём не видывала, о повадках не знаю ничего.
– В реках они живут, люд на дно затаскивает, щекочет до смерти али топит. Утопленницы то, души заблудшие. Русальная неделя скоро, они могут из воды выходить да песни на ветках петь. Бабка мне то сказывала, так ли оно? Ты ж с нечистью знаешься, неужто никогда не видела русалку? Неужто не знала, каковы они?
– Так говорю тебе, даже не представляю, есть ли они в мире навьем, – соврала ведьма, – лесовиков видела, бесов болотных да овражных, летавиц и полуденниц встречала. А русалки они редко из воды выходят, поэтому точно и неизвестно, то ли сами пьянчужки топятся, то ли кто их на дно тащит. Становятся ли утопленницы русалками, того тоже не ведаю, может цепляются тела тех девок бедных за коряги придонные, потому и найти их не может никто. Прости, не бывала я на дне речном, не встречала русалок. Коль попаду, так и скажу, – улыбнулась ведьма.
– Выходит, зря пришёл, тебя побеспокоил. Отчего-то решил, что знаешь ты о русалках, сможешь мне помочь, – опечалился Данила, нахмурил густые брови. – Сказывают, ты и с домовыми знаешься, и кикиморами.
– Так домового и искать не надо, в каждой избе сидит. Коль скажешь слово заветное да гостинец принесёшь, так мигом явится. Ну не печалься, дались тебе эти русалки, – Лукерья погладила Данилу по плечу, взмахнула ресницами, заглянула в ясные очи. Ох, красив как, ох, статен. – Давай лучше погадаю, печаль развею. Расскажу тебе про невесту али про судьбу, небось, есть уж у тебя какая краса на примете, посмотрим, что ждёт вас.
– Не верю я в судьбу, Лукерья, –
