проводил его взглядом полным нескрываемой ненависти и поспешил к своей возлюбленной Хиастолине. В приемной комнате, предшествующей ритуальным покоям, он встретил Лариму.
– Думаю Ее Высочество не желает, чтобы Вы видели ее сейчас, – подчеркнуто вежливо, но настойчиво предупредила она.
– Ты смеешь меня останавливать?! – с раздражением отмахнулся от нее Касситериан и не раздумывая ворвался в заполненную разноцветными вуалями комнату.
Укутавшись в исшитое золотыми узорами покрывало, Хиастолина сидела на кровати, погрузившись в собственные мысли. Ее тело все еще хранило ощущение присутствия мужчины внутри, а кожа – тепло прикосновений и влажность поцелуев.
– Свет мой, – позвал ее Касситериан.
Она повернула к нему пустой взгляд, но у нее не было слов для него.
– Как мне жаль, что я не могу ничего изменить, – он комкал руками вуали, и они, обращаясь в лед, осыпались на пол разноцветными осколками. – Мне даже страшно представить, как тебе тяжело пришлось. Скажи хоть что-нибудь.
– Я все время думала о тебе, – соврала Хиастолина, на самом деле она даже не вспомнила ни разу о своем возлюбленном. – Не стоит волноваться.
– Я встретил это отродье по пути к тебе, – поведал ей Касситериан. – Как жаль, что я не могу изничтожить его! Позволить касаться твоего божественного тела этому уродливому, как жаба, ничтожеству! Кто я после этого?!
Он не знал, что Хиастолина не видела лица смертного. Она поверила его словам.
– Не имеет никакого значения, как он выглядит, любовь моя, – спокойно ответила ему наследная принцесса огненных драконов. – Это всего лишь ритуал, и человек ничего не значит. Оставь его. Даже сама судьба не сможет разлучить нас, поэтому не стоит омрачать наше счастье мыслями о таких мелочах. Наша любовь вечна. Ничто не сможет разлучить нас.
Сражения
Сощурившись от слепящего белизной снега, Молес осторожно выглядывал из-за широкого лезвия тяжелого двуручного топора. Сбивающая с ног буря не давала ничего увидеть, но она была верным предвестником приближающихся сангьяков. Каждый раз, ожидая их появления, Молес просил лишь об одном – чтобы их было не больше двух. Эти чудовища обычно приходили по одному, и он, пройдя через множество смертельно опасных битв, научился убивать их. Однажды ему повстречались сразу двое. Молес едва выжил в той схватке и теперь с содроганием думал о встрече сразу с тремя.
Как и ожидалось, в скором времени земля начала содрогаться от сильных толчков, причиной которых было ничто иное, как тяжелые шаги исполинского зверя. Шерсть его была так же бела, как и весь окружающий мир, покрытый снегом, но затмевающий солнечный свет силуэт сквозь пелену бури казался почти черным. Словно одна из гор поднялась со своего места и направилась к одиноко стоящему воину. Дрожащими от холода руками Молес достал флакон со сверкающим в нем синим зельем и выпил одним глотком. Это должно было защитить его на несколько
