к себе под одеяло. – Только чокнутый мог бы отказаться от свидания с тобой тем более, когда ты сама же и приглашаешь. Такую честь ему оказала.
– Мою мать чуть удар не хватил, когда я сказала, что пригласила его. Через телефонную трубку я ощущала все этапы её восторженной истерии. Мне кажется, девочки, ожидавшие своей очереди звонить, тоже всё слышали.
– Ничего, Хани, – продолжала Марта. – Не паникуй. Это будет свидание на твоей территории и на твоих условиях. Ты будешь задавать тон и вести разговор так, чтобы окончательно выяснить, как он к тебе относится.
– Может так случиться, – вступила Кристина, – что Фридрих просто скрытный. Возможно, он боится быть непонятым и прикрывается высокомерной пренебрежительной манерой, чтобы не впускать в свой хрупкий мир кого-то, кто не оценит того, что ему дорого.
– Вот ты загнула, – удивлённо протянула Марта.
– Да уж, – поддакнула ей Ханна. – Я смотрю, вы хорошо спелись. Фридриха этого мне и так, и эдак рекламируете. Не знала бы вас, решила бы, что вам заплатили.
Марта довольно громко прыснула со смеху, после чего Кристина рефлекторно потянулась к лампе, чтобы погасить её и привычным движением закинула сумку с рукописью в дальний угол тумбы. За считаные секунды комнату девочек окутала тишина, нарушаемая лишь тревожными шагами дежурной по коридору за дверью.
Глава 12
Привлечь Молли Пэкс к содействию не составило особого труда. Наивная девушка после школьного голосования всерьёз поверила, что её могут принять в компанию Мелиссы за поддержку. Но как только она явилась к дверям комнаты одноклассницы, чтобы пригласить прогуляться в городе после уроков, её подняли на смех. Униженная и оскорблённая Молли сразу поняла, что не стоит биться в эту закрытую во всех смыслах дверь, а когда утром следующего дня соседка по комнате Гретта Андельштайн предложила ей должность иллюстратора в газете, недолго думая, согласилась.
Вечер пятницы проходил под звон металлических литер и грохот печатного пресса. Кристина впервые оказалась в школьном подвале, всем своим видом наводившем на мысли об узниках, ожидавших здесь казни лет триста назад и о замученных пытками еретиках времён инквизиции. Низкие сводчатые потолки, расходившиеся в четыре стороны мрачной серо-коричневой каменной массой, навевали тягостное впечатление. Казалось, загляни за поворот и встретишься лицом к лицу с пустыми глазницами скелета, закованного цепями, или споткнёшься о груду ржавых доспехов несчастного рыцаря, нашедшего здесь свой покой. К реальности возвращали лишь таблички с указанием, какой рукав коридора куда ведёт.
Большой печатный станок, громоздившийся посреди открытого участка, в тот вечер был окружён суетой. Высокая девушка в больших очках внимательно расставляла по местам крохотные литеры, вторая медленно диктовала ей текст, поминутно сверяя его со своими записями, две другие сидели на скамейке возле стены, держа на коленях картонные папки с каким-то содержимым.
– Так, – Гретта тяжело выпрямилась, хватаясь
