вчера стояла новенькая, только весной выстроенная им из нового тёса уборная, было ровное место, гладкое, присыпанное песком из кучи, лежавшей тут же во дворе. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, чьих рук это дело; он сейчас же поедет в правление и всем им покажет! Вот же, на веранде лежат доски от его уборной!
На крики Меняйло на крыльцо вышел спокойный, раздетый до пояса Алёша. Он не отрицал, что это они разобрали и унесли его «скворечник» и навели порядок во дворе. Он предложил Меняйло угомониться, а если тот не будет вовремя обеспечивать студентов провиантом и дровами, они устроят и ему, и жителям Кукушкино «весёлую» жизнь. Он вынес и показал бригадиру «стратегическое оружие» – килограммовую пачку дрожжей. Если их бросить в выгребную яму в его дворе, в ней начнётся теперь, под июньским солнцем, такое брожение, что масса, увеличиваясь во много раз, зальёт и двор бригадира, и соседние дворы и потечёт вниз по улице, распространяя вокруг такой аромат, что вряд ли кто способен будет его долго выдержать. И так пока вся масса не перебродит и не вытечет, а это может продолжаться бесконечно, особенно если туда периодически добавлять воды. Пусть бригадир подумает, как отнесутся ко всему этому колхозники в Кукушкино, когда и как ему удастся прекратить это бедствие. Если Меняйло настаивает, этот «праздник» можно начать прямо сейчас. Меняйло с ругательствами побежал к своему дому, а к вечеру им привезли дрова, кизяки, крупу, мясо и овощи.
Больше с Меняйло они не встречались. Задания на работу им теперь давал помощник бригадира, а пачку дрожжей после окончания полевых работ Алёша потихоньку отнёс той бабушке – соседке бригадира, которая его выдала.
На следующий год осенью, во второй заезд, случилось другое происшествие. Они вновь убирали зерно, и Наташа с Лидочкой, а с ними ещё три однокурсницы работали на току. Нужно было срочно переложить зерно в мешки из буртов и накрыть его: к вечеру собирался давно обещанный дождь. Ток находился километрах в семи от Новосёловки – места, из которого их утром привозили, а вечером отвозили обратно. Но сегодня что-то не сложилось. Уже потемнело, поднялся ветер, накрапывал дождь, спрятаться на току было негде, а машина за ними всё не приезжала.
Затемно Алёша, вернувшись с поля, где работал на комбайне, обнаружил отсутствие «своих спасительниц». Где они, почему не приехали, никто не знал. Бригадир уже уехал, спросить больше было не у кого. В Новосёловке, где это происходило, размещалась группа связистов воинской части, расположенной неподалёку. Алёша побежал к связистам и уговорил лейтенанта послать за девочками, оставленными на поле, их машину.
Была уже глубокая ночь. Хмурые тучи закрыли луну и звёзды, накрапывал дождь, и девочки в полной темноте, замёрзшие и испуганные, решили двигаться в ту сторону, откуда их обычно привозили. Дороги они не знали, да и какие дороги в степи! Они, спотыкаясь, брели уже около часа, время от времени включая
