руки, сколько голова, вот туда он и пойдёт в сентябре. Но ни вечернего, ни заочного факультета по этой специальности нет, ему придётся учиться на дневном отделении и жить в общежитии с молодыми ребятами, выпускниками школ, пять лет терпеть всё, чтобы начать новую жизнь.
В мае у Клавдии и Вадима родилась дочка. Вадим сразу же стал «сумасшедшим» папой. Он сам вставал ночами к беспокойной малышке, сам гладил пелёнки, сам кормил девочку смесями из бутылочки. Молока у Клавдии не было, она тяжело перенесла роды, целый месяц после этого лежала с парализованными ногами. Вадим не спускал Леночку с рук. Дочка была светленькая, кудрявая, с большими, как у отца, карими глазами – копия Вадима.
В сентябре, принятый без экзаменов, Вадим начал учёбу в политехническом институте. Он поселился в студенческом общежитии с тремя молодыми парнями и стал старостой и непререкаемым авторитетом на курсе. Он строго контролировал порядок в общежитии, не позволял шумных пьянок, сам готовил еду и периодически подкармливал ребят – у него, кроме стипендии, была ещё и военная пенсия. На субботу и воскресенье Вадим уезжал в Горловку. Клавдия устроилась поваром в детские ясли, куда через год отдадут Леночку, а пока ею занималась бабушка, мать Вадима.
Летом после третьего курса он проводил жену с трёхлетней дочкой в санаторий в Евпаторию. Он уже хорошо владеет компьютером, самостоятельно делает программы, и сейчас, пока жена и дочка в отъезде, он не поедет к маме, а найдёт себе летнюю подработку в областном центре, специалисты его профиля пока ещё в дефиците.
Посадив Клаву с Леночкой на поезд, он решил пройтись пешком до общежития, торопиться ему некуда, в комнате он сейчас живёт один, ребята разъехались на каникулы.
Был тихий июльский вечер. Вадим медленно шёл по улице, бездумно глядя на гуляющих горожан. Его обогнала какая-то молодая высокая женщина в больших темных очках, с модной сумочкой через плечо. Что-то в повороте её головы, лёгкой летящей походке ему показалось смутно знакомым. Женщина вдруг обернулась и назвала его по имени. В этой стильной красавице с короткой тёмной стрижкой он не узнал бы Марину, если бы не приметная милая ямочка на левой щеке.
Она подбежала, бросилась на шею, стала его тормошить, о чём-то говорить, расспрашивать, будто и не было десяти лет разлуки, и она будто не замечала его пустого левого рукава, аккуратно пристёгнутого к поясу!
Вадим, забыв обо всём, жадно разглядывал это милое, такое родное лицо, эти пушистые волосы, яркие вишнёвые глаза и знакомую ямочку на левой щеке. Он сказал Марине, что сейчас живёт один в комнате в общежитии института и приглашает её к себе.
А потом были чудесный вечер и незабываемая, первая и последняя в их жизни ночь. Марина рассказала, что их брак с Богданом был недолгим, что на втором году их пребывания в Германии они окончательно рассорились, развелись и она уже несколько лет живёт
