знаю правила, – прервал я. – У меня лицензия проводника, и я объяснил ограничения пассажирам.
– Принято, – проревело радио. – Мы будем наблюдать за вами. Если заметите в атмосфере или на поверхности наши машины, это пограничные команды. Ни в коем случае не мешайте им. На любое требование идентификации или информации отвечайте немедленно.
– Они нервничают, – заметил Коченор.
– Нет. Они всегда такие. К таким, как мы, они привыкли. Просто им больше нечем заняться, вот и все.
Дорри неуверенно сказала:
– Оди, вы сказали, что объяснили нам ограничения. Я этого не помню.
– Ну как же, объяснил. Мы должны оставаться за пределами закрытой зоны, иначе они начнут стрелять. Вот и весь закон.
Я поставил будильник на четыре часа. Остальные услышали, как я встаю, и тоже встали. Дорри разлила кофе из нагревателя, и мы пили стоя и разглядывали рисунок на экране.
Мне потребовалось на это несколько минут, хотя рисунок ясен с первого взгляда. На нем восемь больших аномалий, которые могут быть туннелями хичи. И одна прямо у нас за дверью. Даже не придется перемещать самолет.
Я одну за другой показал им эти аномалии. Коченор только задумчиво смотрел на них. Дорота спросила:
– Вы хотите сказать, что все эти пятна – неисследованные туннели?
– Нет. Хотел бы. Но даже если это туннели, во-первых, они могут быть уже исследованы кем-то, кто не позаботился зарегистрировать свои раскопки. Во-вторых, это не обязательно туннели. Могут быть трещины, канавы, реки какого-то расплавленного материала, который застыл миллиард лет назад. Единственное, что я могу сказать относительно уверенно: никаких неисследованных туннелей, кроме как в этих восьми местах, здесь нет.
– Что же мы будем делать?
– Копать. И посмотрим, что выкопаем.
Коченор спросил:
– Где начнем?
Я указал на яркое дельтообразное пятно, изображающее наш аппарат.
– Прямо здесь.
– Это лучший вариант?
– Не обязательно. – Я обдумал, что сказать ему, и решил попробовать правду. – Есть три места, которые выглядят получше остальных, вот, я их сейчас отмечу. – Я поиграл приборами, и на рисунке появились буквы А, B и С. – А – это место, которое находится прямо под нашим руслом, так что начнем с него.
– Лучшие – это самые яркие, верно?
Я кивнул.
– Но С ярче всех. Почему бы не начать с него?
Я тщательно подбирал слова.
– Отчасти потому, что пришлось бы перемещать самолет. Отчасти потому, что это место на краю исследованной зоны; это означает, что результаты поиска тут менее надежны. Но главное – это место на самом краю закрытой зоны, а наши приятели, у которых пальцы на курках чешутся, уже предупредили, чтобы мы держались подальше.
Коченор недоверчиво усмехнулся.
– Вы хотите сказать, что найдете многообещающий
