и принялся дёргать ноги Лилы из обломков летающего мотоцикла. Та издала крик, поднявшийся нарисованными пузырями на поверхность ручейка. Но существо над ней зарычало своим механическим нутром и пустило ещё больше дыма из ноздрей, отчего у Лилы прошла даже её воображаемая боль.
Дальше было темно, трясло и голова билась о крышку багажника. Сознание обезьянки сжалось в точку. Как-то особенно дико свистел ветер, скребя об обшивку летательного аппарата. Тревога сменяла печаль, а печаль – тревогу. Лила, не переставая, мысленно ругала себя. Она вспомнила своих сестёр и старый дом, глаза девочки, у которой она жила, и почувствовала, как из её нарисованных глаз потекли маленькие нарисованные слёзы. Обезьянка чувствовала, что кукла рядом. Та тоже билась во время маневров о крышку, но не подавала признаков жизни. Надежда, конечно, была, но её совершенно невозможно было рассмотреть во всей этой неразберихе.
Вновь и вновь обезьянка закрывала лапками глаза и злилась на себя. Через какое-то время вибрации скутера стали плавнее. Лила подумала, что, наверное, он набрал высоту и теперь шёл по размеченной трассе где-то на втором ярусе.
От равномерной вибрации её глаза закрылись, и голова стала тяжёлой. Было темно, но потом её внутренний взор стал различать мерцающие радугой очертания – они приобрели вид высоких толстых колонн, рядами уходящих в темноту. Она не сразу разобрала, откуда идёт свет. Оказалось, от неё самой. В ушах стоял гул, словно в голове работал реактивный двигатель. Плитка на каменном полу чередовала свой рисунок, стоило только отвести взгляд, представляясь то клеткой, то волной, то дротиками и змейками. За ажурной лепниной вокруг оснований колонн то тут, то там виднелись лужи. Лила подошла и осторожно посмотрела в одну из них на своё отражение. С пола на неё смотрела деревянная обезьянка, только вместо глаз у отражения чернела пустота. В испуге Лила сделала шаг назад и, упав, громко вскрикнула неправдоподобно глухим, многократно отразившимся эхо. Тяжело дыша, она схватилась за капитель у основания колонны и привстала с пола. Навстречу ей, из-за другой колонны, казавшейся тоньше остальных, выбежал знакомый старик в рабочем комбинезоне. Он остановился и растерянно посмотрел на Лилу, удивлённо подняв брови.
Проснулась Лила от того, что её ударило и прижало к крышке багажника. Шум в ушах превратился в шум мотора скутера и, придя в себя, она поняла, что скутер снижается. Летательный аппарат тряхнуло ещё несколько раз и закружило. Обезьянка вскрикнула, ударилась о куклу и вновь потеряла сознание. На этот раз сна не было, и она пришла в себя от того, что её голова тряслась по решётчатой металлической поверхности. Периодически попадались заклёпки – и одна из них разбудила Лилу.
Глухо хлопали чьи-то шаги, над её глазами полз металлический потолок с крестовым арочным сводом, чьи края светились от масляных светильников, пылавших жёлтым и красным огнём. Вокруг было сыро, с потолка на лицо обезьянки падали капли, а запах, пробивавшийся
