Дианы, не то ему и самому тоже это было весьма интересно.
– Не всё так просто, – ответила атаманша. – Поверженный и запечатанный бог теряет уйму сил. Он заперт в артефакте, как джинн в лампе. Отдыхает, восстанавливается. Артефакты принято заряжать в свете луны и солнца. Иногда натирать солью, опускать в родниковую воду, иногда в стоячую типа озера или алтарной чаши…
– Фудзин уверял, что ванар не может коснуться ваджры, а тот схватил её и удрал! – негодовала Ди.
– Потому что он не бог, а полубог, – предположил Вир. – Вероятно, Фудзин слегка заблуждался на этот счёт, – потёр он густое покраснение ниже левого глаза.
– Хорошо он тебя приложил, дорогуша, – протирая очки от снега, Ханна уставилась на этот багряный след на лице Вирбия. – Синяк теперь о-го-го будет. Мам, помажь его чем.
– Чем тут помажешь, только лёд прикладывать, да всё равно пол-лица фиолетовым будет, как кожа фомора, – хмыкнула та. – Аккуратнее надо быть.
– Так, я не понял, мешок есть, а дружбана моего нет! – возмущался Бром, засеменивший к компании, потирая макушку.
– Фудзин… он… его… – всхлипнула Ди.
– Хануман убил его, пронзил насквозь ваджрой и удрал вместе с ней, – недобрым чеканящим тоном проговорила Кьяра. – Остался вот лишь мешок.
– Да вы чё?! Да вы чего?! Эй, народ! Вы так шутите над старым Бромом? У меня сердечко-то не каменное, я вам норд, а не тролль! Как так убили Фудзина? Бога ветров?! – негодовал Бром.
– У нас на глазах… – опустила Диана совсем взгляд себе под ноги.
– Ритуал также требует уйму энергии. Согласится Бальтазар это сделать ещё раз, вернув нам Гора? И ритуал для каждого божества свой – набор символов, благовония, гостинцы… Мы, конечно, знаем, что Фудзин любил выпить и закусить, но…
– Матушка Мокошь с ним явно ладила, – припомнила Ди слабеньким голоском. – Она наверняка подскажет, что нужно для его ритуала.
– Возвращаемся, значит? Бром, ты ведь без сил? Перекусим, отдохнём в святилище, благо там костры в верхних пещерах горят вон, и сотворишь нам портал в Чёрный Замок? – поинтересовалась атаманша.
– С пустыми руками? Вы же помните, что Гор и Мокошь сказали про ваджры? Их три! Одна в Мимире, одна в Таскарии, одна в пустыне Нид. Не забрали одну, пошли за другой. Куда возвращаться собрались? Вы что, сдались, я не понял? Так! Я не понял, – ударил Бром себя в грудь. – Вы что тут нюни-то распустили?! Этот Хомян…
– Хануман, – поправила Ядвига.
– Ну, Хомякан… Он явно здесь был за одной такой штукой. Мы за Фудзина должны отомстить! Он нас проводил, всё указал, рассказал, нельзя дело так оставлять! Помянем его, выпьем чего-нить покрепче – и в путь! – заявил гном.
– Нет у нас ничего «покрепче», – хмыкнула капитанша стрелков. – Фудзин же всё выпил.
– Это у тебя нет, мадам жирафиха, а мы с ним были запасливые! – повернулся к ней Бром с гордым видом.
– И Диане бы отдых, осмотр, может, перевязку или компресс какой, –
