земля – лучшая в мире.
– В мире? Это точно?
– Конечно. С какой стати я стал бы выдумывать…
– Всё, друг, убедил, вопросов больше нет.
Миновав центральную площадь и железнодорожный вокзал, Вадим сделал несколько поворотов и остановил машину.
– Понял: родной причал, – сказал Руслан. Он вышел из машины и восхищённо произнёс. – Ого! Вот так выглядит дом твоих родителей? Невероятно! Резной ларец! Какая шикарная домовая резьба! Чья это работа?
– Дом украшал мой отец. Он столяр-краснодеревщик.
– Правильнее будет сказать – мастер-художник.
– Вообще-то, да. Это профессиональный термин.
– С ума сойти! Внутри тоже деревянный ажур?
– Сейчас увидишь.
Из дома вышла женщина и, прищурившись, посмотрела в сторону машины. Вдруг она громко сказала:
– Василий, иди сюда! Наш младшенький приехал!
Обняв Вадима, она заплакала и долго гладила его по спине.
– Соловушка ты наш, – приговаривала она. – Нашёл время навестить стариков. Спасибо, спасибо. Вся душа по тебе изболелась.
Отец сжал его медвежьей хваткой и сказал:
– Орёл! Вижу, всё у тебя в порядке! Так держать! Давай, знакомь нас со своим другом!
Мама Вадима, увидев Руслана, обомлела, но никто не обратил на это внимания.
*
Они допоздна, ужиная, сидели за столом. Мама Вадима, накрыв стол к чаю, ушла в спальню и вернулась оттуда с покрасневшими глазами.
– Мама, не волнуйся, – успокаивая её, сказал Вадим. – Дней через шесть, семь мы опять приедем в гости. Обычная поездка. Не в тайгу едем, не заблудимся.
– Да, сынок, – вздохнув, ответила она. – Не заблудитесь. Невеста-то у тебя есть?
– Пока нет, – ответил Вадим.
Мама замолчала, глядя то на сына, то на его друга. Она долго что-то обдумывала, а затем, когда в разговоре мужчин наступила небольшая пауза, решилась и сказала:
– Сынок, а жена у тебя будет хорошая. Это я знаю. Отцу много лет назад рассказала, пришло время и тебе рассказать. Давно дело было, маленьким ты тогда был, несмышлёным. Мне нужно было навестить твою крёстную мать в Боброве. Неподалёку от базара шли мы с тобой по улочке. Я обратила внимание на сухонькую старушку в чёрной плюшевой душегрейке. Сидела она у ворот на скамье и не сводила с нас глаз. А потом поманила к себе рукой. Помнишь ту старушку?
– Нет, мама, не помню, – подумав, ответил Вадим.
– Ну да. Я же говорю, что несмышлёным ты ещё был. Запомнила я, что её голос был тихим и мягким. Выглядела она необыкновенно: словно светилась изнутри. Сказала она, что за медную монету расскажет, как твоя жизнь сложится. Не верила я гадалкам и чернокнижникам, всегда обходила их стороной. А тут дрогнуло моё сердце, прониклась я доверием к той светлой старушке. Достала я мелочь, да только медных монет среди них не было.
– Сейчас все монеты из сплавов, – пробурчал отец Вадима. – Медь была при царях.
– Вот
