рекрутируя солдат, австрийское правительство призвало в армию в обоих Галициях большое число людей, которые в ходе победоносных битв Бонапарта десятками тысяч попадали в плен, а попав во французские тюрьмы, охотно соглашались вступить в легион. Легион рос в численном отношении, принимал участие в боях, и Домбровский, видя, как Бонапарт победоносно вступил на территорию Австрии и двинулся на Вену, начал предаваться розовым мечтам. Вера в военный гений Бонапарта воодушевляла легионеров. Не задаваясь вопросом, насколько тяжело доставались ему победы и как часто его удача буквально висела на волоске, когда всего лишь одна ошибка могла привести к катастрофе, они верили, что для него ничего невозможного не существует и что скоро он вторгнется в польские земли, а легион, идя вместе с ним, поднимет народ на всеобщее восстание.
Домбровский был даже готов пройти вместе с легионом через Турцию до Валахии и, пополнив его ряды за счет тамошних польских эмигрантов, вторгнуться в Галицию, чтобы устроить там диверсию в интересах Бонапарта. Он не предполагал, что Франция и ее лидер всего лишь хотели как можно скорее воспользоваться своими победами для достижения долгожданного мира с Австрией и, таким образом, отвести от себя возросшую более чем когда-либо угрозу со стороны коалиции17. Весть о том, что Бонапарт, дойдя со своей армией практически до Вены, в апреле 1797 года подписал с Австрией перемирие в городе Леобен, дошла до поляков как гром среди ясного неба.
В результате легионы утратили цель, для которой создавались, – возрождение отчизны с помощью Франции. Им грозило, если они останутся, превратиться в наемников для решения чуждых для них задач. К тому же настроенная против Домбровского парижская Депутация не преминула использовать сложившуюся ситуацию и начала строить против него интриги, проводя среди офицеров легиона работу по деморализации легионеров.
Тем не менее до наступления настоящего мира все еще было далеко, так как Австрия умышленно затягивала переговоры, чтобы нарушить достигнутые договоренности. Со своей стороны беспринципная французская Директория вознамерилась в последний момент направить легионы в Валахию или Венгрию, чтобы запугать Австрию и склонить ее к соглашениям. В итоге в воздухе реально запахло новой войной.
Неудобен был Домбровский и для Бонапарта. Ведь еще до создания легионов и завоевания ими заслуг на полях сражений он докучал ему лично и забрасывал его докладными записками с более или менее фантастическими проектами по восстановлению Польши, созыву за границей последнего польского сейма и обеспечению его участия в мирных конференциях. Тем не менее Бонапарт терпеливо его выслушивал, намекая Домбровскому, что «восстановление Польши зависит от времени и поворотов судьбы». Однако, ценя помощь легионов, разросшихся до более семи тысяч солдат, он терпел его настойчивость и оказал ему поддержку в отношении республики в Ломбардии, преобразованной в Цизальпинскую.
Этого было достаточно, чтобы оживить дух легионов.
