крестьянин не обладал личной свободой и был привязан к земле, на которой сидел. Он не имел права с нее куда-либо двинуться, не получив освобождения от своего пана, и в случае смены хозяина деревни переходил от старого пана к новому. В то же время он не мог стать предметом купли-продажи с отрывом его от своей земли. А вот российский крестьянин не являлся привязанным к земле и принадлежал только своему помещику, которому ничего не стоило продать его и без земли. В Польше подсчитывали количество крестьянских хозяйств, а в России – число душ, что придавало крепостному праву черты крайней неволи. В Польше крепостные повинности зависели от размера крестьянской земли, а в России они ложились на крестьянскую общину.
Конечно, в Польше крепостное право тоже являлось тяжелым бременем для крестьян и иногда отличалось даже чрезмерной эксплуатацией. В то же время в ней не было недостатка в таких поместьях, точнее, латифундиях, которые характеризовались хорошим ведением хозяйства и чьи владельцы прекрасно понимали свои интересы, складывавшиеся из перечня крепостных повинностей.
Крепостничество в Польше тоже держалось за счет суровых наказаний, но в ней не было недостатка в помещиках, проявлявших при необходимости заботу о своих крепостных. В России же, где баре соревновались в жестоком обращении со своими холопами, об этом даже не слышали. В Польше уже занимались отменой личной крепостной зависимости и облегчением бремени крепостных, а в России об этом даже не заикались.
В результате российские крепостные сбегали от своих помещиков в польские поместья, где условия для них были лучше. Русские помещики гневно жаловались на это и требовали возврата беглецов, что, однако, было сопряжено с большими трудностями. При этом предотвратить данное бегство можно было либо путем улучшения положения крестьян в России, либо в результате ухудшения их судьбы в Польше. Россия решилась на последнее, а добились этого те русские паны, которые получили поместья в польских землях, отошедших к России после разделов Польши. В результате в 1775 году был издан царский указ, который признал за помещиками в русской части Польши право продажи своих крепостных без земли. Поэтому и тут стали оценивать стоимость поместий по количеству имевшихся в них душ.
После третьего раздела за панами было признано право требовать от каждой крестьянской души трехдневной отработки, право назначения холопов на работы вне территории поместья, право их продажи, дарения и переселения для несения службы при своем дворе. При этом подавать жалобы на помещика крестьянам запрещалось.
Правительство опиралось на помещиков – шляхтичей, держа их, однако, в страхе, что в случае какого-либо сопротивления оно может напустить на них темную массу литовских крестьян или, что еще хуже, русских холопов. Ведь призрак Колиивщины12 все еще витал в воздухе.
Однако не все польские помещики пользовались в полном объеме правами, предоставленными им в отношении
