камня.
– О чём? – Рума иногда начинал подозревать: принцу просто снова хочется захватывающих дух приключений, когда не знаешь, что окажется за поворотом, кто притаился в соседних кустах и после какой по счёту срубленной головы затупится меч.
– Об осьминоге! – воскликнул Акан. – Мне не хочется скрывать от них такое.
– Даже если ты расскажешь, они всё равно ничего не поймут.
– Почему? – замер на полушаге Акан, снова принявшийся расхаживать из одного угла комнаты в другой.
– Ты сам-то понял что-нибудь? Куда идти? Где его искать? Откуда он взялся? Не говоря уже о том, как его уничтожить, – маг покачал головой. – Слишком много вопросов. Это просто пустые разговоры.
– Если рассказать, они все тоже будут настороже. Если бы я не услышал моряка, мы бы вообще не узнали о его существовании. Но, сейчас, когда знаем только мы вдвоём, мы можем что-то упустить.
– Вот-вот. Мы вдвоём слушаем, но не принимаем всё на веру, да пока и нечего, если честно. Но они будут без толку кидаться в разные стороны, реагируя на каждый нелепый слух. Они слишком вспыльчивы и не понимают всей опасности. В итоге только запутаются сами и запутают нас.
Акан стоически выслушал длинные пояснения мага. Он мог бы возразить, всё-таки его друзья не были изнеженными придворными идиотами, которые только и знают, что восторженно слушать о дальних странствиях или военных походах, всплескивая руками и бледнея от рассказов о смерти и жестокости.
Они были воинами. Вместе пережили не один кровавый поход и не одну жестокую битву. Что там стычки с бунтующими крестьянами или со стаей оборотней, когда они стояли под градом кушанских стрел и видели, как в чернеющем от грозы небе поднимается зарево пожара собственного лагеря. Все они сражались плечом к плечу, прикрывая отход армии и попирая ногами вымазанные кровью тела вчерашних товарищей. Вместе хоронили братьев и отцов, зашивали друг на друге раны и слышали крики, долго потом нестерпимо звеневшие в ушах. Вместе они росли, превращались из мелких дворянских мальчишек в мужчин. Акан помнил множество случаев, когда у кого-то из них просыпалось желание поиграть в героев, и как потом они учились принимать верные решения, глядя на пополнявших ряды калек и занимавших всё новые и новые места в телегах с трупами своих охранников, приставленных королём. Он сам впервые получил отрезвляющий болью удар, чуть не сломавший челюсть, не от отца или деда, а от Стама, когда тот нашёл его, медленно бредущего по полю, израненного, обессилевшего и потерявшего где-то свой первый золотой королевский клинок.
Никогда бы Акан не стал слушать от кого-то другого, кроме брата и деда, такие слова о своих товарищах. Но теперь, оглядываясь назад, мог с уверенностью сказать: его королевская свита, как в шутку называл их компанию дед, собралась в полном составе не тогда, когда Эндиуса отпустили вместе с ними, наказав приглядывать, а тот и рад был, наконец, вырваться
