Он был одет в белую рубашку и черные брюки. Его облик напоминал одинокое дерево, омытое потоками света. Фарфоровая кожа подчеркивала его красоту – красоту настоящего принца из другого мира.
Не знаю, привык ли он к тому, что я смотрю на него с нескрываемым восхищением. Хотя, может, попросту не обращает на это внимания. Со спокойным видом мужчина сел за стол.
– Одежда в самый раз. Спасибо.
– Ах да… Не за что. Давай ужинать!
Его слова привели меня в чувство. Я подняла «веер», изо всех сил пытаясь скрыть смущение. Но лицо снова покраснело, сердце бешено заколотилось. Неужели это и вправду тот самый человек, который упал без чувств перед воротами моего дома? Теперь, когда он смыл с себя грязь, смотреть на него было одно удовольствие.
Цзюйлань взял палочки и положил себе кусочек рыбы. За ужином я украдкой поглядывала на него: длинные волосы прикрывают уши, лицо открытое, с изящными чертами. После душа кожа вновь приобрела здоровый оттенок и он уже не выглядел истощенным. Наоборот, будто ожил. Словно взяли старую жемчужину и вернули ей прежнюю красоту.
На столе стояла тарелка с рыбой и две порции овощей. Я заметила, что мой «найденыш» съел всего один кусочек окуня и больше к нему не притронулся. Тут мне вспомнилось, что утром он попробовал только вареный рис и моя еда ему не понравилась. Я чувствовала, что начинаю злиться. Ну, пусть жует одни овощи! И зачем только сидела у печки и следила за временем, боясь отвлечься, лишь бы не испортить блюдо?
– Ты ничего не ешь. По-твоему, опять невкусно?
– Угу, – тихо промямлил Цзюйлань, не поднимая головы, и посмотрел куда-то в сторону.
Я готова была рвать и метать и уже не собиралась скрывать ненависть. Наконец этот хам поднял голову и посмотрел на меня.
– Знаю, что ты старалась изо всех сил. Ничего страшного, – немного подумав, сказал он.
Что? А ну-ка повтори! Думаешь, мне нужно твое великодушное снисхождение? Еда получилось отличной, а он нос воротит!
Я была вне себя от гнева и решила, что больше ни за что не стану с ним разговаривать. Наклонив голову, просто взяла палочки и положила себе в тарелку половину рыбы. Не хочет – не надо. Сама съем! Пока я уплетала рыбу, Цзюйлань уже закончил и отложил палочки. Меня это не остановило: ела как в последний раз. Пока не начало казаться, что еще чуть-чуть – и живот лопнет. «Гость» же только молча наблюдал.
– На что уставился? Никогда не видел голодного человека? – рявкнула я.
Уголки его рта слегка дернулись. Это что, попытка улыбнуться?
– Иди мой посуду, раз мне пришлось самой готовить ужин! – не сводя с него глаз, велела я.
После этих слов очень хотелось встать и уйти с высоко поднятой головой. Но как только я выбралась из-за стола, поняла, что сама не дойду. Будто съела не рыбу с овощами, а весь шведский стол смела. Мне едва удавалось стоять на ногах, поэтому ничего не оставалось, кроме как признать свое поражение и сесть обратно. Не сдаваясь,
