его, развернул на месте, – и поезжай к Надежде! Она тебя ждёт.
– А сам? – спросил его Тахир.
– А я с вами, поработаю. Отче, седлай коня!.. Только сильно не гоняй! Если светило наше научное тебя отпустит, на нём обратно и приезжай.
– Как скажешь, Сергей, – ответил отец Никифор, принимая мотоцикл и перекидывая ногу через седло. – Ну, поеду я…
– Давай, отче, давай. Только по МКАДу езжай! По бездорожью не гоняй!
Мёртвый монах крутанул гашетку, электродвигатели глухо загудели и обутые в литую резину с крупным протектором колёса, синхронно провернувшись и, выбросив назад облачка пыли с мелкими камешками, бросили «железного коня» вперёд. Отец Никифор уверенно выровнял мотоцикл, направив его к дороге и, выехав на неё, прибавил газу. Поднимая позади себя быстро оседающий шлейф рыжевато-серой пыли, мотоцикл на миг скрылся из виду за невысоким холмиком, вскоре появившись с другой его стороны, и умчался по дороге в направлении лагеря.
Дорога эта, называемая мертвецами в шутку «МКАДом», появилась сама собой в ходе строительства города, и с годами превратилась в чётко выделявшийся среди хаотичного марсианского пейзажа просёлок. Дорога местами петляла среди холмиков и крупных камней, то опускаясь в низинки, то взбираясь на пологие подъёмы, местами тянулась почти прямо; со временем, кое-где в стороны от неё потянулись разной степени укатанности ответвления, ведущие к оврагам, холмам и барханам, куда мертвецы ездили за нужными в строительстве материалами или, наоборот, вывозили породу, насыпая валы́ и терриконы.
– Отче! – сказал с улыбкой Сергей, глядя вслед удаляющемуся мотоциклисту. – Не гони!
– Спаси Господь, Серёжа, я самую малость газку прикрутил, только чтобы набок не свалиться… – послышалось у мертвецов в наушниках.
Любил отец Никифор прокатиться с ветерком, была у него при жизни такая слабость.
– Ты – летящий вда-аль, вда-а-аль анге-ел…[10] – безбожно фальшивя и пустив в конце петуха, пропел вдруг Лёха – помимо анекдотов и баек, большой любитель и знаток великого множества песен. Лёха не видел, как уехал мёртвый монах, а только слышал разговоры.
Сразу после этого эфир глухо захрюкал сухими смешками. Лёхе наконец удалось рассмешить мертвецов.
Работа продолжалась. Теперь место отца Никифора занял Сергей, решивший подменить мёртвого монаха. Тем более что дел у главного инженера и начальника стройотряда до вечера всё равно не было.
Сергей часто так присоединялся к рабочим, махал лопатой, таскал вёдра и носилки, садился за руль вездехода и вывозил породу. Мертвецы воспринимали это спокойно и бесстрастно: он – начальник, ему виднее. В отряде вообще все всё спокойно воспринимали.
Мёртвые ведь только с виду такие же, как и живые: ходят, работают, управляют транспортом и применяют сложные приборы и инструменты, при том ведут размеренные беседы, иногда шутят, иногда даже смеются, после работы играют в карты. На самом же деле они принципиально
Группа Ария, «Беспечный ангел», слова Маргариты Пушкиной.
