на крик: так какого же черта вы не можете закончить одно-единственное уголовное дело, которое так нужно и мне и вам?! Вы хотите опять стоять на трибуне в главке и обтекать? Лично я – нет! И вам тоже не советую, еще один разок-другой подобного позора и мне придется искать нового начальника следствия! Чего бы мне, кстати, очень не хотелось бы…
Последняя фраза была сказана значительно тише и лишь потому, что Кимкина покраснела, как рак, и у Владимира закралось подозрение, что она может разреветься прямо на совещании.
«Кнут был, крошки от пряника кинуты, теперь активизация и мотивация на работу» – подумал он, произнеся вслух жестким и суровом голосом:
– Значит сегодня к вечеру докладываете о готовности дела к отправке в прокуратуру и мне не нужен другой результат. Если что-то объективно не готово и нужна моя помощь – сообщайте немедля. Это ясно?
– Да.
В том, что начальник лично подключится к решению любой проблемы, если этого требует работа, никто из его подчиненных не сомневался; за такое редкое для современного начальника ОВД качество его уважали до бесконечности.
Увидев еле заметную блаженную улыбку на лице начальника уголовного розыска, который напоминал изображения Колобка по мотивам русских народных сказок, Серов продолжил:
– Но если я узнаю, что работу следователей реально тормозит уголовный розыск, то вы все, вашу мать, будете у меня дневать и ночевать на улице, пока не добьетесь стопроцентной раскрываемости.
Толстяк сделал невинную физиономию и послушно кивнул; малозаметная улыбка тут же образовалась на лице начальника следствия.
– По дознанию сколько дел? – поинтересовался Владимир у сидевшего в самом концу стола мужичонке лет сорока.
– Готово или уже в прокуратуре? – ни секунды не медля, переспросил начальник дознания ОВД с «крайне редкой» фамилией Иванов. Невзрачного вида, в очках, вечно какой-то несуразный и помятый, Иванов Алексей Владимирович, с первого взгляда казался людям человеком недалеким. На деле, лишенный от природы внешней привлекательности и статности, начальник дознания Иванов был человеком весьма неглупым, поступки и слова свои всегда продумывал наперед, что не мешало ему вместе с тем постоянно играть роль того, кем он выглядел со стороны.
Зная истинную природу своего подчиненного, Серов устал бороться с особенностью Иванова играть даже с ним роль простачка и задавать очевидно глупые вопросы:
– Давай и так, и так.
Иванов несколько секунд изучал какие-то свои записи, при этом что-то бормоча себе под нос:
– Так… готово у нас сейчас 34 дела, 16 уже подписаны, 8 на проверке, 3 на переделке. Оставшиеся 7 отвезем сегодня.
– Хорошо, – коротко похвалил его Серов и тут же подумал про себя «Молодец Лёха, не подводит».
– По линии
