был. Гога Чёрный был. А Вана Гоги… нет, не было.
Он снова сел, оторвал от перекидного календаря листок и написал на нём «ванна-гога». Затем сложил листок вдвое, положил его в нагрудный карман рубашки, застегнул на пуговку и слегка прихлопнул – ать-два!
– Разрешите? – дверь открылась, и в кабинет стали заходить начальники отделений Центрального района.
Оперативка заняла 27 минут. Из них промывание мозгов начальнику ОВД подполковнику Рукастому (без свидетелей, конечно) – 7 минут рровнА. После чего полковник снова остался наедине с собой и своей ответственностью. Он допил остывший чай, сделал несколько телефонных звонков и подписал несколько документов. До обеда оставалось ещё о-го-го, и полковник решил осуществить уже высказанное Рукастому намерение, а именно – лично приехать и проверить шестое отделение. А то распустились, понимаешь…
Пронзительный звонок прервал боевой ход мыслей полковника и заставил его посмотреть на столик, на котором стояло несколько телефонов. Звонил белый, с золотистым гербом на диске. АТС-25. Пуляев встал, дождался второго звонка и снял трубку.
– Полковник Пуляев!
– Из Комитета беспокоят, – раздался в трубке вкрадчивый голос.
– Узнал, Сергей Сергеевич, – полковник снова сел за стол и взял в руку карандаш, приготовившись записывать.
– Нет, записывать не надо, – сказал голос из трубки. – Постарайся просто запомнить, Глеб Борисович… В общем, у нас к тебе просьба. На заводе, на Пятом, у главного инженера кресло сπ… ли. Ты не поверишь – прямо из кабинета. Нужно поискать, может, где в городе всплывёт. Но неофициально так, по-тихому.
– Понял… Поищем.
– Да-да, именно по-тихому. Поручи кому-нибудь, лично. Чтобы слухов не было никаких. Ты ведь знаешь, что такое Пятый завод.
– Никак нет, – на всякий случай ответил полковник, хотя, разумеется, прекрасно знал.
– Вот именно. Ориентировку даю: кресло югославское, фабрики «Стол Камник», крутится вокруг оси, светло—коричневая обивка под кожу, ножки крестом, металлические, снизу колёсики. Сзади на спинке значится инвентарный номер: триста двадцать один, дефис, пэ, как «пуля». Повторить, Глеб Борисович?
– Да, если можно.
– Три, два, один, потом чёрточка и буква «п», как пуля.
– Запомнил, Сергей Сергеевич, три-два-один… три-два-один-пуск! Так-так.
– Если будут зацепки – сразу же позвони, – и в трубке вдруг стало тихо-тихо, как в зимнем лесу ночью.
Полковник медленно положил трубку на место. Потом подышал на золотистый герб на номеронабирателе и слегка полакировал манжетой мундира. Он думал. Кресло? На кой ляд оно кому сдалось? И вообще, как это с номерного завода можно что-то вынести?! Там же охраны, как в тюрьме! Машины досматривают, сумки запрещены… Нет, вынести не могли. Значит, оно осталось там… Просто
Закрытая система партийно-правительственной телефонной связи в СССР (т. наз. «вертушка»).
