Венгрия расположена далековато для постоянной оккупации, Сулейман после той победы вывел войска, – и страна обратилась в пустошь, за владычество над которой теперь воюют между собой местные воеводы-разбойники во главе с Запольским и великое семейство Габсбургов в лице Фердинанда. Но ни тем, ни другим к власти над этой землей теперь не прийти без предварительного согласования условий с ним, султаном.
– И каковы твои мысли на этот счет, мой господин?
– А зачем мне теперь вообще иметь дело хоть с тем, хоть с другим? Отныне я сам и есть король Венгрии!
– Да, но тогда тебе каждое лето придется отправлять туда армию на повторное покорение годом ранее завоеванных земель. Однажды ты от этого просто устанешь.
– Приблудные собаки всегда скребутся в дверь, почуяв запах объедков.
– Так заведи себе цепного пса, чтобы их отгонять!
– Запольский – самозванец. Какой из него король?!
– А что есть король? Не корона делает короля, а меч. Сделай Запольского своим цепным псом, и пусть себе носит железяку на голове. А взамен потребуй с него дань и свободный проход для твоей армии. Нет границы – нет вопросов, что ты его хозяин.
– У Запольского не хватит сил сдерживать войска Фердинанда.
– Он сможет удерживать границы до той поры, пока против него там не соберется армия, которая по-настоящему заслуживает твоего внимания. Да и тогда ты еще можешь использовать Запольского для того, чтобы выманить Фердинанда в чистое поле на битву, а там пусть хоть оба канут в болото, как их предшественник.
– Очень даже хорошо. Значит, Запольский?
– Если только мой господин сочтет должным внять моему совету. Я всецело уповаю на твою мудрость.
Сулейман кивнул, вполне удовлетворенный дипломатичностью Хюррем. Воистину редкое сокровище!
Сулейман и Гюльбахар откушали кебабы из баранины на серебряных шампурах под розовую воду из изникских чаш. После того как гедычлы убрала посуду, долго сидели молча.
– Я тебя чем-то обидела, мой господин? – вымолвила наконец Гюльбахар.
– Нет. А что?
– Ты столько месяцев меня не просишь. Если и приходишь, то лишь проведать Мустафу.
– Не тебе с меня спрашивать.
Гюльбахар понурила голову. Сулейману стало ее жалко: она же была доброй женой. Если чего и просила у него, то разве что немного венецианского атласа, багдадского шелка или черепаховый гребень какой. А главное – это же она принесла ему Мустафу.
Он ее обидеть вовсе не хотел, но каждое мгновение с нею порождало невольные сравнения с Хюррем и лишь усиливало его нетерпеливое раздражение.
Наконец он поднялся на ноги. Гюльбахар удивленно взглянула на него снизу вверх.
– Вы уже уходите, мой господин?
– Меня ждут дела государственной важности.
– Хюррем.
Нарушение протокола было
